Гнется под тяжестью ветвей печали
Дерево жизни, склоняясь к земле.
Листья опавшие годы считали,
Память сгущалась во мне.
Новых морщинок добавила утром
Вяло прошедшая ночь.
Очи сквозь слёзы смотрящие мутно
Вряд ли чем смогут помочь.
Им не доступна иная картина:
Разве что вид из окна
Шумной толпы у витрин магазина
С полной бутылкой вина.
Совесть в обмен на стакан «бормотухи».
В грязной руке бутерброд.
Хохот. Вначале: братухи, братухи.
Далее: сволочи, сброд...
Что это? Жизнь трудового народа?
Кто ж ты, хозяин страны?
Чьё продолжение этого рода
С модой «в заплатах штаны»?
БОльшая часть поедает окрошку.
В чём же сейчас наша мощь?
Там, где когда-то растили картошку,
Произрастает лишь хвощ.
Где же ты прячешь свои достиженья?
Может, в порубках тайги?
Долго ли жить во вранье, униженье?
Кто нам друзья, кто враги?
В общем, вся жизнь состоит из вопросов.
И недоступен ответ.
Может быть, нас поматросят и бросят?
Может…
а, может, и нет.