По свету /возможно/ скитается странный воришка,
Совсем не похожий на тех, что обычно блуждают.
Предмет воровства - не бумажник, не деньги, не книжка,
И тёмных делишек не видит собака - не лает.
Работает чётко, по строго отлаженной схеме.
Успех неминуем, следов не отыщешь в помине.
И каждый из нас под угрозой, /а что вы хотели/?
Ты будь начеку, вспоминая о том гражданине.
Он входит не в дом. Не в подъезд и не в сад, не в кладовку.
Он ищет места, где хранятся не вещи, а чувства.
И в каждом движеньи, и в каждом намёке - уловка.
А как же он любит - как любит! награбить искусства.
Но всё же присутствует в нём благороднейший принцип:
/Как будто проступок не так уж нечист и фатален/.
Берёт только то лишь, что в дальнем отсеке пылится,
Где брошено чувство зачахнуть в своём арсенале.
И так забирает любовь, интерес, вдохновенье.
/Никто же не схватится, правда? Ведь им же не нужно/.
Пакуются музы в мешки, не застав пробужденья,
И рифмы как птицы уж боле над ухом не кружат.
А люди и в толк не возьмут - "ну а где же пропажа?",
Не может же что-то вот так просто взять, испариться?
/Теперь докажи, что совсем им объект и не важен,
Им нужно лишь только иметь, обладать, наживиться/.
А впрочем, не в воре и дело. Подумайте сами.
Ценнейшую вещь никому не удастся украсть.
И если вдруг что-то у вас умудрилось пропасть,
Должно быть, вы это совсем не у сердца держали.