Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.
Человек огорчающий всех.
Я все время не оправдываю людского доверия. Мне неудобно, но люди всегда получают от меня не то что ждут. Все. Поэтому и в разговорах с ними стараюсь в землю смотреть, а то неловко – глаза бегают, будто что украл, да и вообще смущаюсь дико, краснею, придурком выгляжу. Что поделаешь, если они, причем подчас едва ли не первые встречные, непременно пытаются меня напрячь, что-то на меня взвалить, занять взаймы, уговорить, заставить, запретить. Вероятно из-за этого придурковатого вида и пытаются. Чем больше пытаются, тем больше я становлюсь придурковатым снаружи и тем меньше внутри.
Примеров хоть отбавляй.
Приезжаю как-то после института в один городок отрабатывать, пока то да се – устраиваюсь в общежитие, не проходит и двух часов знакомый знакомых моих будущих соседей по комнате просит у меня взаймы пятнадцать рублей старыми деньгами (1989 год) до какой то там будущей зарплаты. Уже позже я узнаю, что он в тот момент как раз увольнялся.
- А у меня нет,- отвечаю я ласковым тоном, со всей добротой душевной глядя на собеседника.
- Ты ж из дома приехал,- говорит он, что странно уже несколько угрожающе.
- Нууу, - отвечаю еще более ласково, а глаза делаются глупые, глупые.
- Что ну?!!!
- Нууу что? – собеседника озаряют две большие чайные ложки.
- Из дома приехал и хочешь сказать у тебя денег нет?!
- Нет,- грустная констатация этого факта словно впервые доходит и до самого отвечающего, так что отрицание вырывается с каким то слезливым всхлипыванием.
- Нют и нют.
В глазах вопрошающего загораются желтые огоньки злобности, а в ход идет предпоследний убийственный аргумент настоящих мужчин:
- Ты в армии служил?!
- Нет,- тоскливое признание чуть было не переведшее эти огоньки в вспышку превосходства, гасится продолжением,- но у нас в институте была военная кафедра и у меня уже звание лейтенант ( слово – запаса, перед любознательным ефрейтором благоразумно опускается).
- Что-то ты худоватый, питаешься что ли плохо,- с непонятной уже агрессивностью продолжает герой, уж больно подозрительно оценивая взглядом мою фигуру.
- Это я не худоватый, это я засушенный, потому что карате профессионально занимаюсь,- тут же мимо уха любителя армейской дисциплины следует демонстрационный удар по стенке, задребезжавшей от боли и чуть не обвалившейся.
Да. И что им всем от меня надо.
Невесте, протрахавшейся в соседней комнате с приятелем и удивляющейся, почему я на ней не женился. Друзьям, уводящим от меня подруг, берущим и не отдающим взаймы, портящим мои вещи и не соизволяющим даже извиниться, а потом с обидой в голосе задающим вопрос: « Че не заходишь?»
Знакомым, навешивающим на меня свои проблемы, предлагающим рассчитаться за их долги и удивляющимся, почему я этого не делаю.
Всем этим, совершенно посторонним людям, пытающимся влезть впереди меня в в очередь в магазинах, кассах, Аэрофлотах. Подходящим и как должное начинающим пристраиваться с отсутствующим видом сбоку, чуть впереди или ждущим пока именно я не приближусь к окошечку. И подходят и пристраиваются и говорят если что с наглым видом что они тут занимали или что им кто-то занял или что я здесь не стоял, а они стояли , без разницы на возраст и пол и мужчины и женщины и дети, да что там – бабки, бабки! И те лезут без очереди впереди меня в продуктовых…
Ну ладно, бабкам я уж ничего не говорю. А так всегда начинаю орать.
Мне кажется это их всех огорчает.
В их глазах читается немое удивление: « Как и ты орешь? Такого просто не должно быть. Я же лезу впереди тебя, а не впереди кого-то.»
Если бы только орал. А то бывает и не пропускаю.
Ну что у меня за лицо? Несоответствие внутреннего содержания с внешним.
Больше всего я люблю гулять по улице.
Да….редко мимо кого я могу пройти спокойно. Только и слышу: « Ты, чувак, иди сюда!...»
Вообще то я большой трус и как любой трус – хороший боец.
Ну и подхожу.
Карате – это искусство. На улице оно бесполезно, ибо как в любом искусстве в нем бывают взлеты и падения.
Но вот мой удар! Правой. Процессы происходящие с попавшим под этот удар примерно те же, что и при столкновении автомобиля на скорости километров в 150 с бетонной стеной.
- Ты, чувак, быстрей…
Страшный удар следует в нос и жертва гегемонизма падает как подкошенная. Ну разве можно с этим шутить? От таких ударов мамонты вымерли.
-….иди сюда!
Ноги дрожат, скулы трясутся, мандражирую дико, кажется сейчас заплачу: дяденьки, не трогайте,- хотя я бывает раза в два старше этих дяденек.
Раз!!! И можно носилки…
Слышал у медиков проблемы – денег нет, а надо новое отделение с черепно-мозговыми травмами открывать.
Милиция тоже недовольна. Все, трясти штрафы не с кого. Все нехорошие люди нашего города лежат в больнице.