Он не прочтет ни строчки,
у письма давно размыты
буквы все и смыслы.
Его не тронет позднее вчера,
а завтра он не вспомнит и в помине,
сгоревшие в утопии безликие слова…
Ему уже не жаль и не уныло,
дороги все давно засыпал снег,
и Солнце, опустившись на колени,
багровокрасный оставляет цвет,
раздавленной души на небе силуэт…
Качнувшийся небрежно берег левый,
задет нарочно рукавом был ветра,
слова, как птицы, вырвавшись из клетки,
разрушили границы онеменья,
порвав полотна ночи фетра…