Отпустила поводья свои и пустила галопом смертельная стужа по артериям, венам холодный раствор января.
И мне больше не страшно - тебя я лелею под сердцем ребенком желанным. Ты мой стержень, с тобой я могу и должна устоять.
Ты со мною предельно честна, обнажив эпицентр гнойников и нарывов, не жалеешь, а бьёшь по живому. Зажившая плоть
Заалеет огнём, запульсурует болью. Прорвав гнойники и нарывы, ты предложишь мне пластырь, сказав, непременно пройдёт.