Грифель вырезает на бумаге имя
Той девушки, что смотрит свысока.
Продал все и стал слепым я,
А ты все так же необъяснимо далека.
Вечер тьмою пачкает ресницы,
Серебристый снег ложится на бульвар.
И в небе звёзд разящих вереницы -
Все это замирает, убирается в футляр.
И я верю, что печаль утонет в феврале,
Сбудется любовь, как старая примета.
Ты утонешь в этом лунном серебре
Золотого солнца январского света.
Влага щекочет кончик носа,
Снежинка тает на твоих щеках.
Снег мы топчем до износа,
Я чувствую твоё тепло в своих руках.
В темноте тихонько стонут черти,
На свету распускается зима.
И ты, и я боимся долгой смерти,
Но я все брежу, а ты надменна и нема.
Термосного чая отхлебнув немного,
Согреваешься теплом твоих глаз.
Впереди где-то там ждёт нас дорога,
Но до нее мы замёрзнем тысячу раз.
Мы с тобой пойдем туда тихо,
Чтобы прикоснуться к тому серебру.
Помолчим напоследок, чтоб не дёрнуло лихо,
И шепотом скажем "пока" январю...
И я верю, что печаль утонет в феврале,
Сбудется любовь, как добрая примета.
Ты утонешь в этом лунном серебре
Золотого солнца вчерашнего света.