Ты милая, добрая, славная,
Я знаю тебя до и от.
Ты самая острогладкая,
Ты женщина на сто сот.
Ты зло и добро одновременно,
Ты женщина от и до,
Я видел вершины порывов души
И видел не раз ее дно.
Ты вредная и капризная,
Бываешь и злою, порою,
Я не люблю тебя глупою,
Но жизнь нас связала с тобою.
Я островок здравомыслия,
Я то, чем рассудок питается,
В ее же понятии - вещь бесполезная,
Мадам в здравом смысле отнюдь не нуждается.
И как безделушка забытая,
Могу говорить открыто,
Вы даже не представляете.
Сколько всего в даме скрыто.
Она будто в осень влюбленная
Мечтает о листопаде,
Но только румянец чуть тронет листок,
Грустит о зеленом саде.
То грезит о чувствах возвышенно томных,
Которые принц к ней вот-вот испытает.
Сама же себе запрещает влюбленность
Вслух повторяет: «Любви не бывает».
Она обжигалась не раз, я же знаю,
Ей полюбить страшней одиночества.
Она не живет, а лишь чуть отживает,
Табу наложив, на все свои «хочется».
В корсете потуже желанья зажаты,
В рубашке смирительной корчась от боли,
Мечты за наивность хозяйкой наказаны,
И нет для них боле ни света, ни воли.
И как островок здравомыслия,
Посленднее, что я могу вам сказать,
Ей сложно в ладу находиься с собою
Пока я ее заставляю мечтать.