Бог един, - говорит мне бабушка. -
Вот и дождик совсем прошел.
На кефире пекут оладушки
Где-то там за моей душой.
И накормят, задобрят сказками.
Мне семь лет. Чем ответить им?
Я рисую. Играю красками.
Черный с желтым. Оранжевый с голубым...
На зеленом запнусь. Карандашные
Развихрастые облака
Все плывут и плывут. Куда же вы?
К богу? К дьяволу? В никуда.
А во мне не прошел дождь пепельный.
Краски кончились. Выцвел мир.
Уголь, соус, графит и сепия,
Мел и сажа, клей, каолин...
Бог един, - громко плачет бабушка.
Мама - мертвая. Дедушка пьет.
Я сжимаю в руке оладушек.
Черствый, плесневый. Дождик льет.
Льет и льет да никак не выльется
Двадцать лет и три года. Гром
Не гремит, не блажит блиставица,
Не качает в трясучке дом.
Бог един, милосерд, но, кажется,
Им никто из нас не прощен.
Что дрожишь? Завари-ка пажитник,
Да и дождик совсем прошел.