В ЭТОМ ЧУДНОМ ПРИДУМАННОМ МИРЕ
ПОДБОРКА СТИХОВ 59
, . .
В этом чудном
придуманном мире
написана повесть
о счастье
волшебником
в синем халате
который
давно уже умер
в ней остались
одни лишь слова
о той странной любви
что всегда
пролетает по небу
ночами
как птица
и призывно кричит
над холодной землей
этот крик
застывает как иней
на окнах домов
и становится льдом
на замерзшей реке
уплывающей
в вечность.
. . .
И вот в душе
весна сменилась летом
а в мыслях же
давно уже июль
и лень пошевелиться
этим мыслям
они себе
на солнышке лежат
на золотом песке
и у воды
ну а душа
в одном прозрачном платье
пошла по улице
проснувшейся гулять
и все ее
глазами провожают
а многие
хотят обнять
и ей так нравится
в ответ смеяться
звонким смехом
и этот смех
как будто
превратился в облака
плывущие над нами
этим утром
на небе
безмятежно голубом.
. . .
А я давно плачу
за все на свете
монету - вечеру
за то что он пришел
и солнцу - кошелек
за то что светит
и богу - душу
он других подарков
не принимает
так и существую
и получаю
только время жизни
которое
уходит навсегда.
. . .
Кому-то не хватает
и надежды
кому-то воздуха
чтобы дышать
кому-то смеха
и всем всегда
так мало этой жизни
что льется
между пальцев
как вода.
. . .
И у тебя
такие же глаза
как у той синей
и безумной ночи
и руки те же
как у той любви
что гладила
и целовала душу
и так же я
мечтаю о тебе
как тот рассвет
что к нам приходит
снова незаметно
и освящает
нежностью
наш дом
вокруг которого
кружатся как во сне
счастливые
и белые снежинки.
. . .
Я уже и не прячу любовь
за спиной
я такой же
как этот простуженный день
и такой же
как зимнее солнце
на крыше
соседнего дома
и я жду
когда ты подойдешь
по холодной
заснеженной улице
скажешь
«привет»
и мы будем
в морозном
метелью закруженном мире
. . .
А я могу
обнять луну
как девушку любимую
и нежно целоваться
ночь напролет
взлетев так высоко
над старыми домами
что меня
уже не видно
в черном небе
до утра
а слышно только
как она
луна моя
тихонько стонет
от восторга
среди ночи.
. . .
Кто же ты?
обнаженная фея
холодной росы
или тихая тень
набежавшая утром
от белого облака
на заколдованный берег
та чудесная
нежная очень кувшинка
на серебряной
глади пруда
или нет –
стрекоза
на прозрачных
трепещущих крыльях
или странный цветок
с лепестками
из белых ладоней
между ними таится
та сказка
в которой на все есть
волшебный
единственный в мире
ответ.
. . .
И кому тут
приходят в тяжелую голову
мысли
вместо неба
стелить простыню
над домами
вместо улиц
раскидывать стеклышки льда
по асфальту
и так часто дышать
из высоких
прокуренных труб
что белесый
взвивается пар
из их горла
и плывет
словно стая испуганных рыб
в океане
неизвестно куда
и зачем.
. . .
Какие у меня
теперь мечты?
чтобы стояло
солнце у ворот
и поджидало
как любимая девчонка
чтоб плыли так же
в небе облака
красивыми такими
кораблями
под парусами счастья
как всегда
и я бы
все махал рукой
и им и богу
что остаются там
так высоко
над закружившейся
моею головой.
. . .
Как хочется
быть попросту листом
на дереве высоком
и простой травинкой
в поле чистом
и цветком
на маленькой
лесной полняне
одинокой
и облаком
на небе голубом
и ни о чем
не думать никогда
и просто так
существовать на свете
неведомо зачем
и почему.
. . .
Как много
глупых маленьких детей
они кривляются
все время
и смеются
а рядом ходят взрослые
такие
что просто нечего
о них сказать
с пустыми лицами
придуманной улыбкой
с глазами полными
такой же тишины
какую встретишь
в затхлом
стареньком колодце
если в него
случайно заглянуть.
. . .
И зачем у души
есть широкие крылья
а вот ног у нее
почему-то и нет
все летает
а так бы ходила
по миру как странник
с котомкой
и искала бы
чудный источник
с живою водой
от нее возвращается
нежная юность
расцветают цветы
и все птицы
так сладко поют
и зимой
наступает весна
и из снега
родятся подснежники
вновь
с лепестками из счастья
и о чьей-то
волшебной любви
тихим голосом
нам говорят.
. . .
Мхом заросла
вся твоя жизнь
и ты из нее
больше не выходишь
как из леса
все кружишь
по тропинкам
день и ночь
и каждый раз
они приводят
то к избушке
где ведьма злая
старая живет
то на поляну
где цветы цветы
и среди них
девчонка молодая
стоит одна
и вдруг нежданно
превратившись в птицу
с криком улетает
как улетает счастье
навсегда.
. . .
Летучих и ползучих
насекомых
намного больше
чем цветов на свете
и пыли в мире
больше чем росы
и рыб безмолвных
в синем океане
конечно больше
чем людей
в огромном городе
и днем и ночью
и грешников так много
на земле
что ангелов на них
не хватит никогда
да и чертей
вообще-то маловато.
. . .
Не такой я
теперь одинокий
у меня
много новых друзей
это утро
в снегу и морозе
целый город
совсем незнакомых людей
и река посредине
во льду
и холодное солнце
над всем этим миром
где могу я
и жить и не жить
и пропасть
и опять появиться
как всегда
появляются тени
если вечер
уже наступил.
. . .
И зимнее солнце
над белой пустыней
вновь взвилось
как шар надувной
и долго качалось
на тоненьких нитках
из белого дыма
и как будто молилось
на синее небо
которое
тихо светилось улыбкой
и мягкий ковер
из замерзших фантазий
легко расстилало вокруг.
. . .
И улица
по прежнему мертва
и простыня
сверкающего снега
так неподвижна
словно бы
под ней
лежит покойник
ждет своего часа
когда положат в гроб
и унесут
а мы останемся
стоять одни
без шапок
на этом
удивительном снегу.
. . .
Будем весело жить
и смеяться
над всем
что появится рядом
выйдет желтое солнце
и будем над ним
хохотать
а как только
разденется в небе луна
сбросит платье
из белых своих облаков
мы в подзорную
станем трубу
долго долго смотреть
на нее
и конечно смеяться
над ее очень стыдной
девической тайной
может быть от того
что неловко
как маленьким детям
с восторгом смотреть
на такую ее наготу.
. . .
Пусть тени
по улице бродят
часами
и пусть наблюдает
за ними
как стражник
луна
мы здесь
остаемся одни
и никто к нам
уже не заходит
ни день
и ни ночь
и ни светлая память
о прожитой жизни
которая
брошенной тряпкой
за дверью лежит.
. . .
Нельзя смотреть
всю жизнь
в пустое темное окно
так хочется порой
пройтись пешком
по небу
и платье белое
сорвать с луны
и звезды собирать руками
словно бусы
и целовать кого-нибудь
тайком
когда никто не видит
и не слышит
ни шепота ни вздохов
ничего
и думают что это
ветер дышит
так часто в забытьи
или во сне.
. . .
И хочется темной
ласкающей ночи
в которой
все слито
и нежность
и томная грусть
и любовь
они
как будто
тебя пригласили
на танец
и ты в нем
становишься тенью
и кружишься в вальсе
мелькаешь по стенам
в обнимку
с своей
обнаженной душой.
. . .
И снег
яичной скорлупой
лежит вокруг
такой безумно белый
что кажется
его покрасил кто-то
в счастливый цвет невест
на свадьбе ночи
с упрямым месяцем
который смотрит сверху
как коршун
словно ждет
своей добычи
и вниз сорвется
прямо на дома
расставив широко
большие лапы
из желтых
перевернутых лучей.
. . .
Я ведь знаю
правду о тебе
ты простая
нежная кувшинка
без воды
оставшаяся
в этом странном мире
и тебя я
может быть люблю
как уставший
грустный водяной
он волнами
выброшен на берег
и ему так трудно
без воды
на сухом песке
заснувшей жизни.
. . .
Маленький кусочек плоти
и затаившаяся в нем -
как нерв в сломанном зубе -
ноющая душа
на фоне огромного голого неба
это все что осталось…
съедена (вот и косточки рядом)
постаревшая мудрость
легко ставшая обедом наглости
и никчемны сладкие напитки фантазий
уходите
как уходят белые облака
за забор горизонта
и будьте (как можете) счастливы.
. . .
Люблю я ту
которую не видел никогда
и с той чей шепот
я не слышал
говорю
и обнимаю ту
к кому не прикасался
и где она живет
совсем не знаю
и для меня она
становится цветком
на сказочной
лесной поляне
ее в ночи придумали
когда-то
такие же волшебники
как я.
. . .
Ты оставалась
ласковой русалкой
заманивала в воду
по ночам
но я тебя любил
как девушку простую
которой трудно жить
на берегу
и ждал тебя
когда ты проплывала
по тихой заводи
в которой тени
собрались на воде
словно изнанка света
от всех таинственных
и одиноких звезд.
. . .
Мне надоело волноваться
что солнце мол
бледнее чем всегда
что ветер дует
не в ту сторону сегодня
что слишком холодно
или тепло
что много на асфальте
маленьких следов
наверное бежали это
черти
куда-то по своим делам
ну что с того
пускай себе бегут
и делают все то
чем хочется заняться
ведь мне же хочется
конфеты есть
пить чай
любить красивых девушек
и плакать
если они
куда-нибудь ушли
всем хочется
чего-нибудь на свете
кому все время прыгать
или петь
кому дружить с чертями
или плакать
кому глядеть на желтую луну
и думать
почему она такая
простая нежная
далекая как призрак
одинокий
и никогда не скажет
ничего.
. . .
И теперь я один
постоянно живу
как в пустыне
в том городе странном
и по улице темной
брожу
синей ночью
когда звезды
пушинками сверху летят
и танцует луна
свой таинственный танец
с облаками в обнимку
и ей так хорошо
на безумной своей высоте
над землей.
. . .
Останусь камнем
на дне моря
облаком на небе
одиноким
травинкой
в заколдованном лесу
но только не таким
усталым человеком
который попросту
не верит в чудеса
и знает только
ту скамью у дома
где бабушки сидят
дни напролет
и смотрят в жизнь вокруг
глазами грустных птиц
которым так давно
пора лететь на юг
чтоб больше
не вернуться.
. . .
Я нежность собираю
как нектар
на тех цветах
которые растут
в лесу дремучем
на поляне дикой
и у них розовые
лепестки
и запах первого
растаявшего снега
и красота последней
радостной весны
и волшебство
ушедшей звездной ночи.
. . .
Для тебя остается
на свете
все та же площадка
где когда-то
в песочнице
мирно играл
и машинку возил
по песку
и не знал что еще
существуют несчастья
на нее можно
снова прийти
и услышать
как птицы поют
на деревьях
и увидеть
как солнце смеется
на небе
словно девочка
в желтом порхающем платье
та которую
ты не узнал
посидеть на скамье
и увидеть опять
тех же самых
смешных голубей
что живут во дворе
всю твою
пролетевшую жизнь
и конечно
заветные тайны твои
так давно понимают.
. . .
Я в черную ночь
окунаюсь как в омут
плыву среди звезд
по бездонному небу
целую луну
как красивую девушку
в желтом распущенном платье
и качаюсь в обнимку
с ней вместе
на волнах облаков
до утра
но приходит рассвет
со своей белой белой
как снег
простыней
накрывает ей грустно
усталое тело и душу
и уходит
в сиянии света и снега
и холодное солнце
глядит ему вслед.
. . .
Ты запомнишь
и руки мои
и слова
и меня самого
все что было -
всего лишь начало
падения
с неба на землю
и без парашюта
только нет
не удастся разбиться
вдруг вырастут крылья
и мы улетим
прямо к звездам
на траурном фоне
заката.
Тот букет
запоздалых цветов
тебе снова приносят
когда уже
кончился праздник
и разобраны шапки
гостями в прихожей
и захлопнулись двери
за ними давно
и когда ты сидишь
совершенно один
на своей так знакомой кровати
и вот вдруг
раздается звонок
и приносят цветы
из далекого мира иного
словно началось время
твоих похорон
собираются певчие
в церкви
скоро явится
старый священник
и будет молиться
чтобы душу твою
взяли в рай
где другие
ее уже ждут
одинокие души
и стоят у раскрытой калитки
небесного сада
и молча глядят
в темноту.
. . .
И пусть у кого-то
и прыгают руки
от страха
пусть дрожь пробирает
и черти подходят к душе
потрогать ее
и обнять
я спокоен
я живу
в этом мире
с единственным другом
и имя его
«будь что будет»
и он добрый
и строгий
и представь
никогда не изменится даже
в лице
что бы здесь
в этом путаном мире
опять
ни случилось.
. . .
И день опять
под белой простыней
валялся на кровати
с сонным видом
поскольку солнце сняли со стены
и даже свету
кляпом рот закрыли
чтобы всем знать
что можно не светить
а жить впотьмах
послав весну подальше
с ее теплом
и шелестом листвы
которая наивно зеленеет
не веря
что придется и желтеть
и падать в лужи
осенью бездомной.
. . .
Я слышу
что кашляет ночь
за окном
и вижу
что мерно качаются
ветки деревьев
как будто бы
маятник кто-то завел
и вот он
луну всюду носит
качаясь
как гирю
и звезды моргают
вокруг
как глаза
которые лучше закрыть
и не видеть
что было
что будет
и скоро пройдет
в потоке холодной воды
в этой черной реке
бытия.
. . .
Нахохлился день
как воробушек
сидя на ветке
а ветка качается
так
как качается жизнь
то к свету то к тьме
и обратно
и солнце над нею
сменяет луну
часовым
и мы
по скрипучему снегу
по белым его половицам
уходим куда-то
и хлопает дверь
этой жизни
и за спинами нашими
гаснет
таинственный свет.
. . .
Как будто ты идешь
по сумрачному лесу
и все что повстречаешь -
хорошо
то солнца луч
на узенькой тропинке
то птицу в чаще
странную большую
то ландыши волшебные
в цвету
на маленькой поляне
притаились
и ты их можешь
с нежностью собрать
и кажется
что встретишь фею
когда-нибудь
простую как роса
на лепестках цветов
и на траве
на листьях трепетных
блестящую на солнце
как серьги золотистые
блестят.
. . .
В душе теперь
так много снега
а за окном
давно уже июль
цветут цветы
и светит солнце
словно знает
что время жизни
радостной пришло
пора летать
смеяться и кружиться
но у тебя в душе
опять январь
и вьюга заметает
все следы
ведущие
вдоль озера лесного
к таинственной луне
на черном небе
такой же нежной
как девушка
которую ты встретил
совсем одну
на дальнем берегу.
. . .
Снег идет
как толпа по проспекту
в какой-нибудь праздник
просто валом идет
расстилая
свой белый ковер
если лечь
скоро станешь конечно же
белым сугробом
и собаки
начнут уже лаять
на этот сугроб
а ты будешь считать
что ты где-то теперь
в зазеркалье
там где белые люди
на белых плывут
облаках
и смеются
и смех
словно белые чайки
над морем
улетает туда
где сливается
белое небо
с давно белоснежной землей.
. . .
И как же ты будешь
одна
в этом мире
где небо так низко
склонилось
к закату
и держит в руках
облака
словно хочет
их нам подарить
и плавает где-то
луна
среди ночи
как желтая рыба
в своем океане
где множество звезд
колют иглами света
тебя
а ты все стоишь
у стены горизонта
и хочешь
ее отодвинуть
да только одной
тебе стену
тяжелую эту
не сдвинуть
уже никогда.
. . .
Сначала была ты
дюймовочкой нежной
на листе
в заколдованном озере синем
теперь ты
волнующий призрак
скользящий
в ночной тишине
одиноко
а после
ты станешь
лишь тенью
ушедшей любви
на пустой
и холодной стене.
. . .
А вот и нет
луны сегодня
в нашем мире
вместо нее
рогатый месяц
как бычок
стоит на сказочной
лужайке
среди неба
и кажется мычит
так громко
как будто
маму свою ждет
чтобы сосать
простое белое
земное молоко
из вымени ее
большого
и мы под месяцем
таким
играем в кошки-мышки
с любовью счастьем
и своей судьбой
гадаем
на кофейной гуще
среди ночи
и бога ищем
в темноте
как будто бы
он спрятался от нас
как мальчик
прикрывшись простынями
облаков
и может быть
сгорая от смущенья.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», «ДЕТИ РА» и др., в изданиях «Антология Евразии»», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.