Лабиринтами лета легко ли вдаль прошлого плыть,
в коей тёмных загадок полно, но и много просторов?
Усмирить молодому Пегасу немыслимо прыть,
если даже с годами смирить нелегко ему норов.
Подковать скакуна, как ни тщились, суметь не смогли
ни поэты Эллады, ни наши умельцы из поздних,
и когда звёздных ливней над морем сверкают огни –
это конь наш крылатый сбивает копытами звёзды.
Кто на нём гарцевал, знают, как тяжело не упасть,
взбрыкнет конь и – адью! – в облаках, одинёшенек, реет.
На Парнасе поэты на лирах дурачатся всласть,
да не каждый попасть на Парнас в этой жизни сумеет…
Ай-данильский залив. Тень Вороньей скалы. Мыс Мартьян.
Чем не рай, если молод, и, чем вам не Божия милость?
От внимания музы и от вдохновения пьян
я пытался Пегаса поймать, да, увы, не случилось.
Но я всё же и пешим взобрался на крымский Парнас –
Чатырдаг, Роман-Кош, Аю-Даг – как хотите, зовите;
Два скачка бы потратил, к нему доставляя, Пегас,
а я шёл неуклонно годами, как бомж и, как витязь.
Юность, молодость, зрелость – силёнок с избытком на всё,
и чего не случалось в пути, и чего не бывало:
солнце в тучах тяжёлых сверкало порой карасём,
в ясном небе луна, словно язь золотой, проплывала.
Ай-данильский залив нас манил к себе тайной глубин,
я нырял между скал, я к кефалям пасущимся крался,
и, когда я для вдоха, всплывал из глубин, как дельфин,
улыбался мне мир и Парнасом мне берег казался…
31-01-2018