Зелёные острова
Альмукаев Максим
Над спящим миром висела чёрная прохладная ночь. Царила тишина, в которой вязли редкие звуки. В эту тишину изредка врывались заунывные стоны похожие на плачь заблудившегося ребёнка. Это был холодный, ночной ветер, блуждающий меж далёких утёсов, что вырисовывались на фоне звёздного неба. Это был ветер, и он пел свою вековую, унылую песнь. И одинок он был в пении своём, ибо небыло свободнее его никого. На широкой поляне, в окружении вековых деревьев, что огромными раскидистыми вершинами вонзились в чёрную ночную мглу, горел яркий костёр. И взирали с чёрных небес яркие, синеватые звёзды и видели они людей сидящих вокруг костра. Их смелые, волевые обветренные лица были напряжены, их глаза поблескивали словно синеватая сталь, а может то были просто отблиски пламени. Эти люди пришли из далека к этому огню. Они принесли с собой в своих сердцах жаркие пески и студёные моря, высокие горы и тёмные леса, широкие реки и обширные озёра И разные языки своих народов принесли они в этот лес к этому костру. Но не звучали их языки в эту ночь. Ибо долгие века ждал мир этой ночи. И ждал языка на котором должны будут произнесены священные, заветные слова той песни, того гимна, той правды, о вековом зле, унижении, насилии и воровстве, которые измучили человечество и привели его к краю бездны времён. И когда очередной порыв ночного ветра вырвавшись из чёрного леса, выхватил из костра сноп ярких искр и взметнув их в высь умчался во мрак, вышел из леса на поляну старик с длинным посохом в руке. На плече его сидел огромный чёрный ворон и немигающим взглядом смотрел на пламя костра. Старик был облачён в белоснежную одежду, его длинная, белая борода развевалась подобно знамени. Его глаза из под густых бровей блистали гордо. Его движения были спокойны и уверены. И множество глаз глядело на него. Постояв немного старец приблизился к костру и войдя в круг собравшихся заговорил. И пусть был его голос негромким, не громче голоса других стариков. Но дрогнули от его голоса выси, задрожали глубокие века и словно само время замерло и история прислушалась к голосу этого старика. И когда поплыли во тьму первые слова, показалось на миг, что чуть сильнее запел в далёких утёсах ветер и зашумели ветви вековых деревьев. Словно кто – то могущественный не хотел чтоб собравшиеся на поляне вокруг костра люди слушали то, что будет говорить старец с белой бородой вышедший из леса. И представители многих племён и народов внимали ему и ни какие распри не разделяли их в эту ночь, в этом лесу, - священном лесу, ибо каждый из сидевших у огня людей знал, что многие тысячи лет назад именно из этого леса и с этой поляны разошлись люди по всему миру, по всей земле. Тогда они были братьями. Тогда они были братством среди множества братств. И сейчас, спустя века, они снова собрались чтоб быть братством. Когда – то в этом священном лесу они были свободны и сейчас, спустя века, они пришли сюда за свободой. И во имя этого собрались они на этой поляне, и во имя этого горел огонь, и во имя этого горел огонь, и во имя этого говорил старик, и во имя этого внимали ему люди. И священны были его слова для них, ибо говорил он о величайшей в истории лжи, о зле, с которым предстояла великая битва и правду об этом зле и весть о грядущей битве предстояло нести своим народам, тем, кто внимал словам старика. Во все концы земли должны они были унести в своих сердцах искры этого ночного пламени, от которого загорится огонь новой эры. Эра свободного и счастливого человечества, в своих душах им предстояло унести новый гимн – гимн свободного и счастливого человечества. А пока пел ветер песнь свободы в высоких ветвях вековых сосен. И одинок он был в этой песне ибо не было никого свободней его в этом лесу. Но уже звучал голос вещевший о новой эре, и были слова, - Я говорю вам братья мои о государстве. Я открою вам многовековую тайну о самой гнусной лжи, о боли и стенаниях человечества поведаю я вам, о братья мои. О государстве говорю я. О железных оковах с острыми шипами, о чёрной темнице из мрака которой постоянно доносится вековой стон. Внемлите голосу моему о братья мои по духу, я говорю о государстве. И голос мой не вторит голосом, тех многих лжецов, которые, говорили о государстве до меня и тех, которые говорили о государстве якобы во имя меня, и во имя моего и вашего благоденствия. И не един я, ни в помыслах ни духом, с теми гнусными приспешниками угнетения и лжи, которые придумывая государственные институты, которые должны облегчить всем людям жизнь, но которые на самом деле лишают меня самого главного права, - права быть свободным человеком. И так продолжалось всегда на протяжении долгих столетий. Государство, обещая благоденствие, лишало граждан свободы быть собой. И они словно скот довольствовались крохами брошенными им. И это болото спит веками. Пока кто - нибудь не проснётся и разбудит его каплями отрезвляющей правды, выраженной в одной из таких фраз, как эта « тот кто ради сиюминутного благополучия жертвует хоть каплей свободы, не достоин и благополучия ни свободы». Но после снова всё затихает и засыпает ибо государство уже здесь со своим дурманом власти и силками законов. И вот уже тот, кто вчера был сотрясателем масс, творил историю, и выигрывал битвы, теперь сам собой олцитворяет государство и говорит от его имени и вершит судьбами людей посредством законов. Теперь его речи, которыми он ещё вчера поднимал на великие битвы воинов теперь звучат услужливо и хитро. Теперь он боится чтоб его неправильно поняли те кто ещё вчера боялся его. О чудовище имя которому – государство о ядовитая змея, грядёт твой конец, грядёт великая битва человечества с тобой за свободу. Я предрекаю тебе смерть. Старик говорил и множество пылающих глаз глядело на него, а может это были просто блики огня. Старик говорил и множество сердец билось всё сильней, а может это просто едва слышные отзвуки далёких камнепадов доносились из скалистых утёсов. Но что – то изменилось в лицах людей собравшихся вокруг большого костра на поляне. Что – то такое что ни с чем нельзя было спутать они уже приняли в свои души первые благословенные семена правды, первые искры из которых предстояло возгореться великому пламени свободы. А старик продолжал говорить - Долгие века сидел я один ночами у огня и взвывал к тебе, о человек, о брат мой. Выйди из сумерек лжи и сядь со мной у моего огня и пой сомной. И пусть разверзнет ночную тишину долгожданная песнь. – Песнь братства человечества. Я долгие века жаждал этого. Всё живое поёт песнь братства, только человек забыл её и от того великое зло овладело его свободой – и имя этому злу – государство. И глядел я на это и тоска была в сердце моём. И слушал я ночь – и волки пели в ней свою песнь братства. И была та песнь прекрасна и слушал я утро и птицы пели в нём свою песнь братства и была та песнь прекрасна. И слушал я вечер и цикады пели в нём свою песнь братства и была та песнь прекрасна. И слушал я леса и в ветвях вековых деревьев звучала песнь братства и была та песнь прекрасна. И слушал я ветры и в бурях звучала песнь братства и была та песнь прекрасна. И слушал я воду и в дождях водопадах и шелесте волн накатывающихся на песчаные берега звучала песнь братства и была та песнь прекрасна. И слушал я горы и в камнепадах звучала песнь братства и была та песнь прекрасна. И слушал я людей и великая боль поселилась в сердце моём ибо не услышал я песни братства. За то я услышал рёв чудовища имя которому – государство. Услышал я скрежет его стальных зубов. Услышал я вековые стенания и плач и загрустил я, и ушёл в этот священный лес, и ждал в нём этой заветной ночи. И радуется сердце моё, ибо дождался я священного и заветного часа. И теперь я гляжу на вас радуется сердце моё ибо предчувствует оно, что грядёт великий день. И скоро Солнце взойдёт над миром чтоб осветить своими благословенными лучами священную битву в которой сойдутся великая армия имя которой Человечество со страшным, лживым и ядовитым чудовищем имя которому – государство. О демон лжи и боли трепещи ибо грядёт твой конец. Я знаю о братья мои по духу о вы те кто собрались этой ночью под звёздным небом у этого костра, многие из вас и из тех кто последует за вами на ту священную битву уже не вернутся назад. Но их гибель не будет напрасной ибо утро которое последует за тем священным днём осветит уже новое Солнце. Солнце новой эры. Эры свободы. В той эре уже не зазвучат гимны государству, но вознесется в высь величайшая песнь, - песнь братства человечества. А имена тех, кто падёт в той битве никогда не забудутся. Они будут вечно пылать в наших душах как пылают звёзды в этом ночном небе. Смерть принятая за свободу никогда не бывает напрасной. Напрасной может быть только жизнь проведённая во лжи и рабстве. О братья мои по духу, те кто сидит возле этого огня, когда свершится та битва оставьте в ваших сердцах немного места чтобы те, кто пал за свободу могли в них жить. Воздев руки к небу старик крикнул. – О ветер, ветер грядущей эры, я жду тебя и я не одинок. И после этих слов всем сидящим вокруг костра на миг показалось, что сильнее зашумели кроны вековых сосен будто и впрямь ветер услышал крик старика. Языки пламени словно алые знамёна взмывали во тьму. Старик продолжал говорить. – Я не верю в бога и вас о братья мои жаждущие свободы я призываю освободится от скверны источающей яд безволия и трусости именуемой религией. Тысячелетия религии живут великими тайнами, но знают они, что единственная тайна которую им по настоящему следует ревностно охранять заключается в том, что никакой тайны нет и никогда не было. Я не верю в бога так как и он тоже порождение государства. Поэтому я не буду говорить о человеке как о любимом венце творения, но нареку его любимым чадом природы. И человек, любимое чадо природы призрел святую песнь братства. Он предпочёл этой священной песне совсем иную песнь. Песнь печали. Песнь смерти своей свободы и имя этой песне – гимн государств. Я говорю о государстве. Я свидетельствую о вековой лжи которую вам о братья мои по духу надлежит смыть чистой водой правды. Я свидетельствую о скорби, которую предстоит затмить восторгом и яростью. Я свидетельствую о сне в который предстоит ворваться бушующей буре. Я свидетельствую о приближении священной битвы. Ибо загорелась уже заря новой эры. Я говорю о великой лжи. Я говорю о государстве. Я глядел на людей и видел к чему привело их государство. Я видел во что превратило оно их. Из воинов наполненных жаждой сражений и отвагой, оно сделало послушных солдат только и ждущих окончания службы чтоб поскорей вернуться к своей праздности. Из земледельца боготворящего землю и Солнце и словно первенца своего, ожидающего появления первого колоска, оно сделало циничного, алчного и жестокого поработителя земли, который ещё не успев потрудится на земле уже думает о том какую прибыль ему удастся получить со следующего урожая. И сколько из прибыли ему следует выделить денег чтоб купить какой нибудь новый яд с помощью которого можно будет выжать ещё больше из земли. И всё это сделало государство. Из храброго и терпеливого охотника который днями и ночами не жалея сил шёл по следу за зверем, ведомый древним и священным духом охоты и единения с природой и осознанием своего природного предназначения в этом мире, оно сделало жалкого трусливого убийцу, потакателя своих низменных страстей вытекающих из внутренней трусости. И всё это сделало государство. И глядел я на людей и видел многое и великая печаль заполнило сердце моё. И все это сделало чудовище имя которому государство. Оно жестоко, цинично, и расчётливо. Оно не видит в вас ни охотников, ни воинов, ни землепашцев, оно видит в вас скот чьей кровью можно орошать поля скорби. Оно расчетливо это чудовище имя которому государство. Ему выгодно взращивать в вас с самого вашего рождения и до смерти страх перед завтрашним днём и страх этот, смертельный для вашей воли, необходим ему – государству, ибо пока человек боится завтрашнего дня, боится взять в свои руки свою судьбу, государству ничего не стоит убедить человека в своей необходимости, и таким образом сделать из него винтик, которому будет отведена роль в огромном неуклюжем и проржавевшем механизме имя которому – мир. Я открою вам эту тайну и живого и гнусного чудовища носящего имя государства, и оно возненавидит вас, о братья мои по духу, за это знание. Когда вы будете говорить о том, что вы знаете о государстве ему в лицо оно будет стыдливо прятать свои лживые глаза. Как пряталось оно некогда от меня. И вновь зашумел сильный холодный ветер в корявых ветвях и протяжный волчий вой огласил ночь, но не в силах были ни ветер ни волчий вой заглушить громовой голос правды. Правды, которую ожидали долгие века, правды о государстве. Старик говорил, а люди собравшиеся вокруг огня на поляне, среди леса, внимали его словам. И с каждым новым словам всё более и более загорались глаза и всё громче и громче стучали сердца жаждущие отмщение. И говорил старик – Мать рожающая ребёнка передаёт его в лапы страшному демону с именем государство. И этот демон измучив сердце рожденное биться свободным, засорив разум рожденный быть светлым, наполнив скорбью глаза, открывшиеся чтоб излучать радость, усмирив дух восставший из небытия для подвигов и ристалищ передаёт одряхлевшее тело в руки смерти. И в этом лживая природа государство. Но всё! Довольно! Я провозглашаю новый гимн. Я свидетельствую о том, что грядёт новая эра, грядёт величайшая битва со страшным и лживым зверем имя которому - государство. Братья мои закройте ваши сердца для жалости, ибо в этой битве не должно быть места жалости. Уберите из своих душ тлен смирения. Вы слишком долго были в смирении и оно стало казаться вам добродетелью. Добродетель не должна и не может красть свободу духа. Я зову вас за собой к свободе духа. Я зову вас за собой к свободе к безбрежным, изумрудным морям, к восходам, полным огня к густым тенистым лесам, дарящим прохладу, к обширным душистым полям. Я зову вас покинуть эти тюрьмы духа именуемые городами в которых словно чёрные цветы веками взрастали ложь и жадность. Смелее за мной. Просыпайтесь. Видите блики ярких синих молний вспарывают небо. Это грядёт битва, великая битва, какой не ведала история. Битва за свободу человечества от лжи рабства и скорби. Слышите ветер – это грядёт буря, буря духа. Видите как загорелся алым горизонт на востоке – это грядёт новая эра. Просыпайтесь о братья мои по духу. Хватит спать. Вы так долго спали, что стали считать сон добродетелью. Но этот сон не может быть добродетелью ибо не может быть добродетелью то, что крадёт дни отпущенные на пребывания в счастье и свободе. Вам столько лет лгали что даже ложь вы иногда считаете добродетелью. Но ложь никогда не может быть добродетелью. Ибо не может быть добродетелью самое гнусное из порождений мира крадущее правду. Просыпайтесь же о братья мои по духу и внимайте голосу моему. Вы имеете право на пробуждение и оно достойно быть самым великим пробуждением какое знало когда – либо мироздание. Вы достойны самой чистой и самой светлой правды какую знало когда – либо мироздание. Ибо ради неё и свершится битва о которой я говорю. Битва с чудовищем имя которому – государство. И говорил старик и внимали ему люди. И неустанно пел ветер песнь свободы в ветвях вековых сосен. И был одинок он в своём пении, ибо не было пока ещё никого свободнее его. И тянулась чёрная ночь и горел костёр и холодным, голубым светом мерцали далёкие звёзды. – Я говорю правду о государстве – продолжал говорить старик, – я говорю вам о братья мои о самой великой и страшной лжи. Я долго бродил по долинам скорби возле крепостных стен. Я видел боль человечества пребывающего в рабстве. Я слышал скрежет оков. И грусть была на сердце моём. Я бродил по острым камням и ноги мои не чувствовали боли, ибо та боль, что овладела сердцем моим при виде рабства человечества была многократно сильнее. И видел я большие скопления людей которые с радостью внимали лжи и отравлялись ею. И видел я блеск денег, но не видел я священного блеска оружия. И слышал я гимны во славу государства, но не слышал я воинственных кличей. И видел я огромные, уродливые громады городов в которых природа звалась врагом злейшим. И видел я рабское смирение, но не видел я ярости священной. И печалью наполнилось сердце моё и ушёл я от нищих духом людей, к зелёным лесам, к огромным горам, к восходам к благословенному свету природы и очистил среди ветров моё сердце от скорби и уныния и наполнил свою душу рёвом камнепадов стремящихся вниз с горных хребтов. И поселил я в душе моей молнию освещающую непроглядную ночь. И пустил в себя ветер и в запахе бриза открылись мне далёкие берега зелёных островов. И открылось мне, что они станут землёй, где обретут родину сильные духом. Те, что сразятся с чудовищем имя которому государство. И в этой битве родится великий дух и чем ожесточённее будет битва тем чище и светлее будет дух. Он необходим будет нам в новый эре, ибо без него после битвы нам останутся только руины. Людям нового духа, людям новой эры необходимо будет пройти через неизбежные трудности чтоб закалить свои сердца. И снова зашумел ветер в высоких ветвях. И ворон сидящий на плече у старика встрепенулся и посмотрел по сторонам. И на миг сидящим у костра людям показалось что это не ветер шумит в ветвях, но дыхание холодное кого – то огромного кто прячется во мраке леса, и не желает показываться на глаза. Старик говорил, и внимали его словам люди сидевшие у огня, – Я бродил по долинам скорби человечества и видел унижения вековые. И говорил я людям которых видел. Я хотел бы посмотреть вам всем в глаза и я надеюсь увидеть в них хоть малую каплю стыда за ваше холуйство. Устыдитесь своей трусости и пусть в этом стыде начнётся ваше очищение и пусть в первых муках стыда одержите вы свою первую победу духа. И пусть с этого первого шага начнётся ваш поход к свободе. Но боялись моих слов те с кем говорил я и опустив глаза прятались за стенами городов. И печаль залила моё сердце и ушёл я в этот лес и ждал здесь заветного часа. И вот он настал. Там куда пойдём мы о братья мои по духу что сидят здесь вокруг костра в этом ночном лесу под звёздами, не будет равенства. Ибо равенство есть по сути не что иное как одинаковость, одинаковость это примитивность, примитивность это наивность, наивность это глупость а глупость это всегда слабость. Там нет равных там каждый возьмёт столько, сколько позволят ему его нужда, ум и трудолюбия. Там не будет богатых, глупых богатых рабов, которые копят монеты и ценности не подозревая, что с каждой новой цифрой, которая появляется их банковских счетах, они всё глубже запутываются в сетях которые для них расставило государство это гнусное и лживое чудовище именуемое государством. Свидетельствую вам о братья мои по духу, во истину блажен призревший один из самых надменных и властных ликов государства, - лик денег. О братья мои по духу я говорю о государстве. Я говорю о вековой тьме. Я говорю о самой гнусной и отвратительной лжи какую знало когда – либо мироздания, о вы, нашедшие в себе силы на чтоб сделать первый шаг к очищению от этой лжи и обретению правды. Правды которая начнётся с признания того, что всё что говорило и говорит государство есть ложь. О братья мои по духу вы чувствуете как свободно вам стало дышать от того что вы приняли правду. Но это не дыхание это первые порыва ветра из которого скоро родится буря. Вы чувствуете стук в груди, но это не просто биение сердца, это рокот приближающегося грома, который огласит весть о начале величайшей из битв, битвы человечества с государством. Я вижу огонь в ваших глазах но это не просто блики это отсветы яростных молний, - первых предвестников грядущей грозы. Грозы правды, грозы свободного духа. О братья мои спешите и не бойтесь. Свобода устала ждать. Она ждала вас долгие годы, века тысячелетия. Она ждала вас так долго что вы почти забыли о ней. Грядёт битва, великая битва человечества с государством. С этими словами старик снял сплеча ворона и тот взмахнув крыльями поднялся в чёрное небо громко крича. И крикнул старик в небо. Лети брат мой и спутник мой в моих долгих скитаний по долинам скорби и созывай под наши знамёна правды и свободы всех воинов духа. Пусть спешат они к нам ибо грядёт священный и заветный день, день в который свершится великая битва. И пусть не страшатся они ничего. Страх плохой попутчик для того кто решил идти дорогой сердца и духа. И страх не должен жить в и сердцах воинов ибо боится лишь тот кому есть что терять а нам терять нечего. За то нам есть за что сражаться. Свобода – вот что будет наградой нам за победу. Кто придумал более ценную и достойную награду? Не бойтесь и смерти братья мои по духу, ибо быть воином духа – значит жить так словно ты уже умер. Сколько раз государство призывало под свои знамёна своих граждан и посылало их на смерть во имя высоких идеалов. И видел я те войны и печаль залила моё сердце ибо видел я не воинов сражающихся за свободу и счастье своих народов, нет, но видел я как в этом безумии кончает жизнь самоубийством одна великая армия имя которой – человечество. И видел я как не задумываясь приносит она себя в жертву чудовищу носящему имя – государство. Нет, не видел я жертв которым бы воспел я песнь славы в вековой тишине этого леса, ибо видел я безумие свершаемое на потеху глумящимуся демону с именем государство. И когда заканчивались те войны государство снова принималось за то, что у него всегда получалось лучше всего – угнетать унижать и обирать тех кто ещё совсем недавно за него проливал кровь и рисковал жизнью на полях сражений. О чудовище глумящееся и беснующееся во славе своей , грядёт твой конец грядёт великая битва. И ветер вторил голосу старика. И сильней зашумело в ветвях. И огоньки яркого пламени ещё яростнее заиграли в глазах людей что сидели вокруг костра. Старик продолжал говорить. – Человечество столько веков сражалось за далёкий искрящийся в дали мираж который, оно называло свободой, но когда ему удавалось приблизится к этому блеску то глазам представали лишь хорошо откованные и блистающие синеватой сталью оковы. И снова тянулись долгие века лжи. Так пусть же свершится хоть раз за долгие века битва за истинную свободу. Свободу от самого государства. Я говорю вам братья мои по духу о государстве я предрекаю великий день, я свидетельствую о рождении новой эры и её рождение будет прекрасно. И предчувствие этого радует моё сердце и заставляет его биться сильнее. Я говорю о государстве, и мои скулы сводит от ненависти к этому прожорливому зверю. Государство на протяжении долгих тысячелетий выдавало ложь за правду. Оно выдавало явления природы за божественное вмешательство, Оно тёмные древние суеверия основанные на страхе перед смертью выдавало за самые твёрдые нормы самой чистой морали. Я же смеялся и смеюсь над всем этим. И не страшусь я смеха моего но горжусь ибо он порождение ясного взора, светлого ума и внутренней свободы. И со смехом сказал я тогда себе, - Если у морали есть нормы, то следовательно есть и тот кто установил эти самые нормы. Хотел бы я взглянуть на этого носителя самой чистой морали, и величайшего из наглецов и лицемеров. Как должно быть велика его наглость если он посчитал что он имеет право устанавливать нормы морали для подобных себе. Я же смеюсь и над нормами морали и над теми жалкими рабами для которых эти нормы были установлены. Я смеюсь даже над тем жестоким и умным лгуном, что установил эти нормы. Достойный враг для меня и для вас о братья мои по духу лишь тот зверь во имя которого и вершилось всё это глумление и насилие над великим, мистическим чудом вселенной – духом человека. И имя этому зверю – государство. Я не говорю что люди в государстве по своей природе злы жадны и черствы. Но государство часто не оставляет выбора. И глядел я на дела людские и видел великие дела и печаль заполнила сердце моё ибо понял я что за любым делом человека в государстве за любым порождением его разума даже тем что было взращено из лучших побуждений, неотступно словно вечерняя тень, следует корысть. И от этого в печали удалился я в этот лес. О братья мои по духу я говорю о государстве. Я говорю о лживом крикуне отравляющем своей ложью людские умы. Я говорю о государстве которое пишет великие лозунги кровью людей. Я говорю о государстве, о звере с красной алчущей пастью и белыми острыми клыками, который многих лучших сынов человечества превратил в загнанных и запуганных существ. Своим злобным рёвом он заглушил их сильные, словно ветер на заре голоса. Он погубил их яростные сердца и замутнил их ясные умы. Я говорю о государстве, о величайшей лжи которая долгие столетия выдвигала по средством хитрости и обмана вперёд и возносила самых гнусных и мерзких исчадий.
После этих слов ещё сильней завыл ветер в ветвях вековых деревьев. Казалось ещё чуть - чуть и разверзнётся буря и пламя огня как сумасшедшее бросалось из стороны в сторону. Но что был этот ветер в сравнении с тем ветром что от слов старика разыгрался в сердцах людей сидящих вокруг огня. Это был вихрь. Он яростно выворачивал из душ все прежнее и ложное. Он наполнял сердца яростью. О братья мои по духу – сказал старик. Когда я увидел вас и посмотрел в ваши глаза я увидел в них страх. И я понимал вас и впредь я буду понимать вас когда страх посетит ваши сердца в тот заветный день когда случится священная битва. Я забираю у вас покой и в замен даю бурю. Я принёс вам меч, который вам предстоит поднять против змеи, что тысячелетия выдавала себя за любящую и заботливую мать. Но это ложь ибо не была она ни добра к вам ни заботлива. Она кормила вас грудью из под стального панциря. То молоко которым она кормила вас она звала добродетелью и порядком. Нет, не добро исходило от неё. Ибо ядом отравляла она вас и ваши светлые умы. Это змея о трёх головах первая голова – власть, вторая – тюрьма, , третья – армия,. Я говорю о государстве я говорю вам о братья мои по духу величайшей лжи. Ребёнок которого отняли от груди чьей бы она ни была, волчьей или человечьей всегда испытывает страх. И всегда вырывается из рук отнявших его стремясь к прежнему покою. Вот так и слова истины что звучат сейчас в этом лесу о государстве тоже будут вызывать страх у людей. Но грядёт великий день и грядёт новая эра и зарницы новой зари уже осветили горизонт мироздания. Истина о боли и рабстве вырвет человечество наконец из цепких, когтистых лап государства и спустя века бережно передаст его как новорождённое дитя той что ждала так терпеливо и пела колыбельные вечными голасами трав, ветров и птиц. И освещала дороги звёздами и стелила под ноги зелёные поля. Она была и есть единственная мать человечества. Она ждала его долгие десятилетия века и эпохи. Она смотрела на ваши ошибки и прощала вас как прощают возлюбленное дитя. Ибо она сильна, а значит мудра и добра. Она знала, что не ваша вина в тех ошибках, ибо не ведали вы что творили. Во истину забывает себя творящий от имени и во славу зверя имя которому государство. Она ждёт вас и любит вас её тёплые руки нежные словно утренний весенний ветер. Её дыхание свежо ибо это дыхание полей, озёр, гор, морей и лесов. И тишина лесов в её голосе. Я люблю всем сердцем бурю духа человеческого. Я прославляю в веках тот светлый час когда увижу вашу встречу, встречу всего человечества, стой, что так долго ждала. Смелее вперёд, о братья мои по духу. Грядёт величайшая в мироздании битва. Сбросьте с себя мундиры – жалкие отрепья, делающие вас одинаковыми. Государство придумало их так как ему не нужны сильные духом единицы, которых ведёт вперёд не приказ похожий на раскат кнута подгоняющего стадо. Наденьте доспехи и ощутите единство со сталью. И тянулась ночь и горели звёзды и пламя огня выбрасывало снопы ярких искр в темноту. И отблески его играли на лицах людей собравшихся вокруг огня. И пел ветер всё громче и яростнее в ветвях ибо предчувствовал он что недолго ему осталось в одиночестве петь песнь свободы над землею. И снова звучали слова правды о государстве. О братья мои по духу сидящие здесь у этого костра. Я говорю о битве что грядёт скоро, и я буду первым чей голос разорвет заунывные песнопения исполненные гнусной лжи. Я говорю вам о братья мои по духу, армия, которую поведёте вы за собой будет самой великой и славной из всех какие когда – либо знала история. Я уже вижу их – воинов духа – храбрые энергичные лица. Я вижу как сияют их глаза, исполненные решимости и ярости. Я вижу как ветер новой эры развевает над этой армией флаги свободы. Я вижу как побелели пальцы сжимающие в ярости оружие. Я вижу как сияют щиты их духа. Я гляжу на них, на славных воинов духа и вижу среди них вас о братья мои. Я вижу среди них ваши лица ваши сияющие глаза. После этих слов снова зашумел ветер в ветвях вековых сосен. С той стороны где на фоне фиолетового неба, усеянного крупными звёздами, высились силуэты скал донёсся громкий волчий вой. Спустя мгновение всё стихло и старик продолжал говорить и внимали ему люди. Братья мои по духу, приготовьте сердца свои к мучительной боли приготовьте сердца свои к мучительной боли приготовьте свои умы к обретению нового знания, новой правды. Приготовьте свои души к отречению от старой веры, - веры в государство. Вырвите её как скверну из души и примите веру в себя. Приготовьтесь к новому рождению. Я говорю правду о государстве. Это клыкастое чудовище алчно и ненасытно. Ему необходимо всё: небо и земли, горы и моря, леса и пустыни. Но более всего ему необходимы боль, ложь и страх. Вот те три великих и грозных строителя которые и выложили великую тюрьму именуемую государством. Велико будет её падение, и станет это падение освобождением всех народов. И ржа жалости пусть не источит ваши сердца вплоть до этого светлого часа до часа величайшего триумфа человеческого духа. Государство создавало царей и давало им иллюзию великой власти над своими народами и даже в этом проявляется его гнусная лживая сущность. Государство освобождало народы от наследственной власти давая им вместе с иллюзией свободы право выбирать себе правителей. И в этом проявляется его гнусная, лживая сущность. Ибо приходили новые правители и были часто они ещё хуже прежних. И унижали они с яростью достойной лучшего применения свои народы и вдвойне было больно взирать мне на это ибо цари угнетали грабили и насиловали свои народы с помощью власти полученной ими по праву новые рождения, в то время как новые правители делали часто то же самое с помощью власти которую они посредством обмана получили из рук самого народа. И тогда ушёл я от мира в этот лес. И пребывал здесь в печали. С великой болью в сердце и скорбью в душе взирал я на народы населяющие землю. И сердце моё стонало и глаза мои застилали слёзы. Но верю я, что сквозь эти слёзы скоро увижу я как запылает заря новой эры. Эры свободного человечество. И увидите вы, о братья мои по духу сидящие в этом ночном лесу вокруг огня, увидите как вижу я зарево восхода нового солнца, Солнца, которое осветит и согреет дни новой юной эры. Эры свободного человечества. Если бы вы о братья мои по духу могли увидеть тот мир который ношу я в сердце моём. Я вижу зелёные острова – пристанище сильных духом. Обетованная земля свободная от гнусных сорняков государства. Когда придёт миг отправится нам к той земле загляните в свои души, нет ли там даже маленькой капли яда лжи государства ибо эта капля убьют всё светлое и обратного пути не будет. Загляните в свои сердца нет ли там маленького росточка государства ибо из этого росточка вырастет огромный лес и погубит всё и обратного пути назад не будет. Очистите ваши умы от гнусной скверны лжи наполните фляги перед долгой дорогой живительной влагой веры в победу. Взираю я на вас о братья мои по духу и вижу ваши лица. Я уже вижу как загораются в святой яростью ваши чистые глаза. Я счастлив ибо правда уже победила в ваших умах и сердцах это есть самая великая победа какая может быть в мироздании – победа человеческого духа. Это тот посох без которого не одолеть ни один путь. Я вижу как от ярости пылают ваши юные лица и я счастлив ибо эту победу воли одержали ваши светлые умы без этой победы, без этого грозного оружия не победить нам в той грядущей священной битве с государством. Я вижу как восходит солнце озарения. Над бушующими волнами ваших сомнений и успокаивает их. По этим волнам предстоит плыть вам к зелёным островам свободы. Я счастлив, ибо я горжусь вами о братья мои по духу. В вашем долгом пути по долинам лжи, боли, и стенаний вам надлежит быть сильными и телом и духом. Слабым среди нас нет места. Для слабых духом нет оружия в наших арсеналах. Пусть остаются они в рабстве и лжи. Пусть они и дальше тешат себя иллюзиями, что если во тьме лжи они многого не видят и о многом не знают, то и их никто не видит и не знаят о них. Государство – это страшное чудовище, лязгающее железными зубами, знает о них все ибо на каждый миг их жалкого существования оно следит за ними. Оно видит их. Оно лжёт им ежедневно и они уже слишком долго пили яд его лжи. Они стали считать, что это единственный напиток, который способен утолить их жажду. И в этом проявляется лживая природа государства. Я говорю вам, о братья мои собравшиеся в этом ночном лесу у этого огня, идущим по пути правды, нечего боятся, тьмы лжи. И так же точно как то, что не каждый путь достоин человека, так не каждый человек достоин великого пути. Я верю, о братья мои по духу, в то, что вы достойны самого великого пути, каким ходили когда либо люди. И так же точно как то, что не пристало воину ввязываться в простую уличную драку, применяя своё оружия против жалких людей, то что не престало и вам – воинам духа и великой правды изнашивать оружие своих светлых умов и горячих сердец в спорах со слабыми духом. Пусть они остаются во тьме лжи. Тех, кто вступит в наши ряды призовёт воинственный клич, а не уловки и уверения. Пусть слабые духом говорят что хотят нам нет и не должно быть до этого никакого дела ибо их устами говорит древнее зло имя которому государство. Я говорю о государстве. Я предвещаю великую битву за которой неотступно следует восход новой эры, эры свободного от государства человечества. Старик замолчал. Пламя костра выбросило в ночную тьму сноп ярких искр. Языки пламени озарили лица людей сидящих вокруг огня. Яркие блики заиграли в глазах их ещё яростнее. Ветер казалось хотел вырвать деревья с корнями. И в тот самый миг когда очередной сильный порыв ветра налетел на поляну, вдруг из ночного неба громко крича появился ворон, и множество взглядов устремились в высь. Он всё кружился и кружился над поляной громко крича. Его огромные крылья, разрезали ночной мрак. И смотрели на этот полёт люди сидящие на поляне вокруг огня. И что - то мистическое было в этом полёте птицы. Наконец ворон стал постепенно снижаться. Вскоре он уже сидел на плече старика словно и не улетал никогда. Старик продолжал говорить и голос его грохотал среди ветра превратившегося в яростную буру. – Я предвещаю великою битву человечества с государством. Она грядёт, она неизбежна, ибо скоро откроются глаза и узрят в лазуревой дали истинный зеленоватый свет свободы. Я вижу, вижу о братья мои по духу как разверзают небеса первые блики грозных молний. Я вижу сияющие, грозные и нерушимые ряды нашей великой армии. Но так- же слышу я и злобный шёпот и стук великого, ржавого железа. Я слышу так – же голоса военных трибунов и центурионов отдающих приказы своим армиям идти на смерть. Это величайшая суета в истории человечества. Это великое зло имя которому государство готовится к битве с вами. Его утроба – громадины огромных бетонных городов не переставая и не ведая насыщения снова и снова крадёт сыновей у матерей прикрывая это бесстыдное воровство гнусной ложью. Оно готово снова и снова бросать их в жерло смерти. После этих слов на поляне воцарилась тишина, которую нарушали лишь сильные порывы ветра и доносившийся откуда что из мрака треск ломающихся веток. Молчали люди сидящие вокруг огня молчал старик казалось он готовиться сказать что - то очень важное. Молчал ворон сидящий на плече у старика, Немигающим взглядом смотрел он на огонь. Лишь ветер пел песнь свободы в ночном лесу и пока ещё одинок он был в пении своём ибо не было никого свободнее его. Вскоре старик снова заговорил и люди сидящие вокруг огня внимали ему и было видно как алчут правды глаза их. – Там в долинах скорби человечества и вековой боли и рабства, взирал с высокой скалы я и видел великие битвы. И видел подвиги духа и тела человеческих. И видел храбрость пред ликом смерти. И видел я великие победы и видел я торжественные шествия и народы и слышал рёв победных труб и восторженные вопли толпы. И печалью наполнялось сердце моё и слёзы текли из глаз моих ибо не видели они, и те кто шёл в рядах победоносных армий по площадям городов и те кто восторженно кричали им, что великий обман творится в эти минуты что гнуснейшее из деяний происходит на их глазах. Государство снова внушало им в эти минуты необходимость в себе. Их сердца в победе духа обрели с кровью боёв в грязи, дыме, и лишениях какое - то понимание себя самих, прикоснулись к древним источникам природы засоренным но всё ещё бьющим. Их умы которые обрели уважение к себе. И всё это в этих шествиях сводится к нулю ибо государство снова надевает на них ярмо и снова торжествуют ложь и обман. Иногда мне казалось, что войны необходимы государствам. Причём как тем кто нападает так и тем на кого наподдают. Ибо они уносят самых храбрых сынов воюющих народов тех кто в первых рядах тех кто отчаян тех кто неистов в подвиге. Такие не нужны государствам они смертельно опасны для них, так как в их душах проснулся древний очищающий огонь познания мира, познания свободы, и своего духа. А это смерть государства ибо оно испокон веков покоилось на трусости, нерешительности, и глупости вот те три кита на спинах которых покоится эта змея называемая государством. В тех стройных рядах тот кто на поле брани переставал быть солдатом, - пушечным мясом безумно шагающим на смерть, но становился воином духа, светочем природы с оружием в руках, снова превращался в послушного и безвольного солдата, годного лишь для того чтоб маршировать и выкрикивать что - нибудь нелепое Государство снова крало правду и внушало покорность перед ним, - государством. О грязная великая мировая ложь. О чёрная тьма окутавшая человечество. И когда мы победим о братья мои по духу наш свободный дух понесёт нас на крыльях вечного ветра к заветным берегам что проступают в лазуревой дали среди клубов алвого тумана. О как счастлив буду я в тот миг, когда ваши звонкие, радостные голоса, словно крики белых чаек, что вспарывают небесную лазурь своими крыльями, будут врываться в тишину того благословенного дня. Дня, которому суждено стать предтечей новой, великой, светлой эры. Государство скоро умрёт. Я верю в это братья мои, я вижу это по вашим умным, энергичным лицам. Я вижу как яростно блистают ваши глаза. Знаю, многие из вас останутся лежать навеки после грядущей великой битвы за свободу за правду, за свет нового солнца, за новую эру, но они, те кто останется лежать, не умрут нет. умрут те легионы что приведёт государство. Их похоронят в земле с пафосом и лицемерием. И останутся только имена. Потом забудутся имена останутся легенды после забудется и легенды и останется только пыль на заросших могильных плитах. Память о величайших битвах во имя государства всегда рано или поздно становилась пеплом забвения. Словно песчинки уносились те славные вехи в пустыни времён и забвения. И всё это видел я о братья мои по духу в долинах скорби и боли человечества. И спрашивал я землю где могилы тех кто пал в битвах за государство и ответом мне было лишь стыдливое молчание да надгробные камни поросшие травой и бурьяном. И спрашивал я время об именах тех кто пал в битвах за государство и ответом мне было только молчание. И холодный ночной ветер забвения, что дует в тех долинах, сдувал с моего лица слёзы. И ушёл я тогда в этот лес, чтоб петь песнь тоски по братству моему, братству человечества. О ложь, грязная, гнусная ложь. О чудовище клацающее белыми клыками, о демон носящий имя государство, грядёт твой конец, близок великий, долгожданный час когда свершится священная битва. Грядёт восход новой эры – Эры свободного от государства человечества.
О братья мои по духу те кто останется навсегда лежать на том поле битвы, никогда не будут забыты, а значит никогда не умрут, будьте всегда достойны их жертвы. Их имена всегда будут гореть немеркнущими звёздами над просторами обновлённого юного мира. Я говорю вам о братья мои, когда придёт час битвы, будьте смелы и когда кончится битва, будьте достойны тех кто отдал свою жизнь за свободу человечества. Оставьте в своих сердцах немного места чтоб они могли в них жить. Грядёт великая битва и я уже предчувствую как развернётся молниями небо. И не будет страшнее той битвы ни до неё ни после. Но величайшая награда ждёт победоносную армию человечества после этой битвы – свобода зелёные острова. Не бойтесь смерти ибо те кто погибнет в той великой битве во имя государства после смерти застанет мир в не себя. Те же из вас и тех кто пойдёт за вами после смерти застанут себя вне мира. Ибо в сердцах тех кому вы подарите свободу, над чьими головами вы зажжёте зарю новой эры всегда будет место для вас. Я горжусь вами о братья мои по духу. И пусть ведёт вас не приказ но вера в правое дело, не страх пусть направляет ваше оружие, но святая ярость, и чувство праведной мести за вековые унижение и ложь. Помните нет смерти для воина духа есть память, нет государства для блага людей, и есть лишь вечная, гнусная грязная ложь. Сидя долгими ночами в одиночестве в лесу у огня я блуждал в мыслях по истории человечества по векам и тысячелетиям. И видел я государства, которые провозглашали своими священными принципами свободу и равенство. Государства, которые создала сама свобода. Но проходило совсем немного времени и государства эти воевали за рабство это ли не гнусная ложь. Я видел государства, которые совершали революции под знамёнами освобождения от гнёта и несправедливости после захлёбывались они от крови человеческой, это ли не гнуснейшая ложь. Я видел государства, которые ложь демократии превращали в правду грабежа, это ли не гнуснейшая ложь. И глядел я на это и печаль заполняла моё сердце и ветер сдувал с моего лица слёзы. И ещё сильнее стремился мой дух к зелёным островам свободы. Где нет обезличивающего имени – гражданин, делающего лицемерно людей якобы равными, но мечтая при этом преступно о том чтоб сделать их как можно скорее одинаковыми. Где часто достойнейшие из представителей рода человеческого ставятся в один ряд с презреннейшими личностями. На земле свободы, которую нам, о братья мои по духу, ещё предстоит отвоевать у государства есть только человек. Там ждёт его истинная мать, та что ждёт и ждала вас всех долгие века, как ждут любимых заблудших детей, потерявших свой дом среди ночи. И её святое имя – природа. Она ласково приветит и усадит вас на свои колени. Она приласкает вас ладонями высоких зелёных трав, она будет согревать вас дыханием нежных тёплых ветров. Она ждёт вас, о братья мои по духу. Государство – это чудовище убивающие всё вокруг себя, этот лживый демон, это вековая хула на дух человека на его истинные права, эта грязная зловонная скверня о чьей скорой гибели я свидетельствую, убивало её, вашу истинную мать всегда, на всём протяжении своего существования. Вырубало леса, уродовало горы, потрошило недра земли, выпивало её кровь.
Я бродил в долинах вековой скорби людской. Я слышал горестные стенания угнетённого человечества в тех долинах. И сердце моё наполнялось грустью и душу мою заполняла тоска. После этих слов ещё сильнее заревел ветер в ветвях деревьев и всем кто находился на поляне показалось что чья – то крылатая тень легла на поляну и пламя костра заиграло в отблесках. Казалось языки огня вот вот вырвутся и начнут танцевать древний, весёлый, неудержимый, языческий танец. Внезапно ворон на плече у старика встрепенулся, переступил с ноги на ногу и громко гортанно крикнул. И тут - же отозвалось ему из ночного мрака волчье пение. И когда ветер немного утих старик продолжал говорить – Я бродил в тех мрачных долинах у стен государств. Я взирал на них с высокой скалы моего одиночества. И видел учёных мужей. Одни из них кичились своими знаниями другие были более скромны. Но и те и другие вызывали у меня усмешку. И говорил я им. Я смеюсь над вами о жалкие из людей не сумевшие жить в единстве с природой. Они гордились своими познаниями законов, не упоминая однако о том, что закон это границы дозволенного, а тот кто носит в своём уме знание множества законов носит в себе и большое знание о границах дозволенного. И жалки их знания если с их помощью они устроили свою жизнь так, что в ней стало необходимо столь огромное количество законов. И смеялся я глядя на них. Они кичились своими познаниями в математике и умением создавать и решать сложные теоремы. Но от чего то не говорили они о том, что именно они усложнили жизнь настолько, что в ней необходимы стали эти теоремы. Они гордились глупо своими знаниями в экономике но не говорили они от чего то о том что их экономика и её законы уже давно служат не тому чтоб облегчить и улучшить людям жизнь, а тому чтоб оправдывать наличие безграничных богатств у одних и убеждать в неизбежности нищеты других. И смеялся я им в лицо. Они гордились сводами законов и уставами которые им удалось придумать но не говорили они о том, что их законы под час не в силах защитить даже их собственных детей на улицах их городов. Они многим глупо кичились и о многом стыдливо молчали и смеялся я глядя на них. Ибо смешны они были. Ибо смешны они были в своих тщетных попытках спасти с помощью своих знаний то что обреченно на скорую смерть. Они были слабыми, жалкими людьми. Они были людьми государства. Вы же, о братья мои по духу, те кто сидит со мною возле этого огня в ночном лесу станете героями новой эры, вы бросите вызов холодным и мёртвым ледникам государства этим цитаделями лжи и порока. И пусть не напишут о вас ни слова в книгах а если и напишут то лишь то что вы были изменниками и предателями. Но история человечества всегда писалась под диктовку тех кто подписывал смертные приговоры истинным героям человечества, истинным воинам духа и правды. Вы сидящие вокруг этого костра под этими звёздами в ночном лесу. Вы внимающие моему голосу, я верю в то, что вы будете достойны того священного огня что горит у вас в душе, достойны того зова, что привёл вас сюда. Одних из вас этот священный огонь поведёт в далёкие горы и леса. И там на полянах, где густые леса и прозрачные реки полны рыбы вы построите свой новый мир свободный от государства и его гнусной лжи. И да станет этот мир вашими зелёными островами. И лишь один закон пусть пребудет с вами и не престанет в веках. – Закон человеческого братства и свободы. Другие оставят свои жилища и уйдут к горизонтам и понесут в своих глазах яростные молнии а в сердцах пламя которое загорелось у этого костра. Но все вы сидящие вокруг этого огня в этом ночном лесу и те кто пойдут за вами будете братьями по духу, по борьбе, и по оружию. И это будут ваши зелёные острова. Но впереди нас ждёт великая битва, - битва с государством.
Я верю в вас о братья мои по духу, что будете вы мудры в борьбе своей, святой борьбе за свободу от государства. Как мудра наша великая мать – природа. Она столько веков ждёт вас. Сейчас, когда я вижу ваши лица, на которых видна печать духа, когда я вижу ваши глаза в которых среди огней пламени костра вижу я как пылает святая ярость, ещё сильнее рвётся мой дух к зелёным островам свободы. Я говорю о великой лжи имя которой – государство. Я свидетельствую о том, что грядёт великая битва. Битва человечества за свободу. Я уже вижу как идут по дорогам мира пилигримы свободы которые несут всем ждущим и уставшим от рабства и лжи людям весть о приближении великой битвы. Я слышу тот гневный клич, который призовёт всех воинов свободного духа на эту битву. И счастлив я и радуется сердце моё. Старик снова ненадолго замолчал на поляне повисла тишина, нарушаемая лишь порывами ветра в ветвях вековых сосен. Но недолго молчал старик снова зазвучал в ночи его голос снова внимали ему люди собравшиеся возле огня на поляне среди леса.
Когда бродил я в долинах скорби человеческой. Видел я это чудовище с которым вам о братья мои по духу предстоит сражаться не на жизнь, а на смерть и явило оно мне свои лики и увидел я один из самых грозных его ликов – лик денег. О вы братья мои по духу, те кому суждено нести новый огонь в мир торопитесь ибо видел я с высокой скалы, что болен мир ибо расползается по его телу смертельная чума и имя этой чуме - ГЛОБАЛИЗАЦЙЯ. Я говорю всем вам выжгите огнём своей ярости эту заразу. Я слышу, слышу как первые грозовые раскаты низвергают тишину вековой лжи. Я вижу как яростные молнии разверзают небо чтоб очистилось оно и засияло в нём Солнце новой эры, - эры свободного человечества. Эры в которой не будет государства. Я слышу биение множества горячих сердец. Я слышу множество живых голосов. Я вижу как под стяги свободы сходится великое множество людей, я вижу в них воинов духа. Я знаю, что они пришли из разных концов мира. Они дети разных народов и племён. И говорят они на разных языках но едины они в святом порыве своём. В один такт бьются их сердца ибо одна великая цель объединила их. Я вижу государство – это гнусное лживое чудовище трусливо озирается по сторонам. Оно спрашивает воинов духа, что заставляет их идти на смертельную битву. И возможно даже умереть. Оно хочет знать, что заставляет их жертвовать своими, часто ещё очень короткими жизнями. Оно пытается найти ответ в экономических сводках, социологических исследованиях и поправках к законам. А я же – блуждавший долгое время в долинах человеческой скорби и стенаний и глядевший в густую тьму веков видел одинокие костры подобные этому. Я видел среди тех кто слушал шаманов и вождей лица подобные вашим, о братья мои по духу, я видел в их глазах как страх перед неизвестным явлением которое объяснял шаман сменялся ненавистью. Я видел сжатые зубы. Я был у множества костров множества племён и народов, и везде я встречал эти глаза в которых вместе с бликами костра я видел то – же, что вижу сейчас и в ваших глазах – святая древняя ярость. Я называю эту ярость ненавистью ко лжи и насилию. И в бесчисленной череде поколений те, кто вскоре услышав яростный призыв и грозный клич станут рядом с вами плечом к плечу, получили в наследство как драгоценейшее сокровище эту ярость и ненависть ко лжи. О братья мои по духу сидящие вокруг огня говорю вам укрепите свой дух и остудите свои сердца перед битвой с чудовищем носящим имя государство ибо приведёт оно на золотом поводке своего верного сторожевого пса который служит ему уже много веков. Имя этому псу – религия. Но ваши сердца должны быть тверды как гранит тех далёких утёсов и старик указал рукой в сторону скал, что вырисовывались на фоне фиолетового неба. Ибо наградой в той битве будут заветные берега зелёных островов. Мир свободный от государство, и Солнце новой эры. Там нет ни идолов ни богов, нет религии. Там нет страха перед концом дней жизни. И когда придёт ваш черёд слиться с природой это будет самым прекрасным сном. Вы уснёте как засыпают высоко в горах Эдельвейсы под звонкий щебет ручьёв и песнь ветра. Готовьтесь о братья мои по духу, готовьтесь к великой битве к великому часу. Скоро взойдёт Солнце новой эры. Эры свободною от государства человечества. Я бродил в мрачных долинах скорби и человеческих мучений. Я взирал со скалы на дела государства и дивился величию зла и лжи. Я видел призывало государство в свои армии детей. Оно лгало им и тогда когда внушало им наивные идеи, призывая их пожертвовать жизнью за то, что уже давно умерло и будет лгать им и тогда когда оно приведёт их на битву с вами о братья мои по духу. О как я ненавижу его, это хитрое чудовище. Как хорошо оно изучило человеческую душу. Я глядел на детей из которых армию создавало государство и понимал это, ведь в юности никто не может позволить себе выглядеть трусом среди своих друзей, таких же - молодых и полных сил. Он не может позвонить себе проявить самую естественную слабость ведь он юн, а значит бесстрашен. И вот он солдат армии государства, которое вынудило его принять присягу, и в этом лживая природа государства. Я бродил по долинам смерти духа и скорби я бродил по острым камням человеческого угнетения и рабства и взирал я с высокой скалы моего одиночества на суетные дела государства и видел что гнусны они. Но уже там на скале видел я блики яростных молний – первых предвестников грядущей бури и возрадовалось сердце моё ибо предчувствовал я скорый конец государства. Оно уже не живёт это чудовище с имением государство, оно существует. Его города уже страдают от нехватки еды и воды. Его законы превратились в запутанную паутину. Государство погибнет и вместе с ним погибнут и его города и его законы. Города погубит природа. Та природа которую они – города – цитадели лжи государства, унижали и истребляли веками. Они крали у природы её лучших сынов и дочерей втягивая их в свои неуёмные жерла. Они создают жалкие пародии на природу. Они делают это потому – что знают, что человеческий дух и природа требуют свободы, её пьянящего утреннего ветра её закатов и восходов её дождей и снегопадов. Но городам не нужны души людей. Гораздо больше нуждаются они в сильных телах. Оно – государство - крадёт их. И в этом его лживая сущность. О чудовище гнусное, жестокое и беспощадное чудовище. Я жажду, всем сердцем жажду твоего низвержения. Я воспою тот день когда последняя судорога твоего липкого зловонного тела возвестит о твоей смерти. Старик снова замолчал. На этот раз тишина длилась дольше обычного. И в этой тишине сквозь завывания холодного ветра пробились несколько волчьих голосов. Но вскоре снова наступила тишина. И было слышно как потрескивают в огне сучья. И было видно как пламя выбрасывает в небо снопы ярких крупных искр. И красноватые блики огня продолжают свой неистовый языческий танец в глазах людей что пришли в эту ночь на эту поляну к этому огню чтоб унести в своих сердцах новое знание и весть о грядущей битве человечества с древним вековым злом имя которому – Государство. Вскоре старик продолжал говорить, - Человек обрёк себя на смерть когда сделал что – то с помощью предмета не довольствуясь тем что дала природа. О братья мои по духу уходите, уходите из городов, уходите прочь от этих умирающих чудовищ смердящих скверной. Они стоят как стены перед вами и с самого вашего рождения крадут у вас ваши дали и горизонты. Они крадут у вас возможность узреть в лазуревом тумане желанный берег зелёных островов. О вы те кто не побоялся принять в свои сердца новое знание. Я взываю к вашим чистым и юным душам. Разрушьте государство до основания. Сбросьте в бездну времён самого страшного из идолов. Выкорчевойте самую гнусную и чёрную ложь. Вонзите кол в сердце этому демону. И спойте над его бездыханным телом священный гимн новой эры – песнь братства человечества. Я уже слышу великие сотни шагов это идёт по земле величайшая армия из тех что, когда - либо ходили по земле и имя этой армии – человечество. Я слышу грохот, это грядёт гром. Я вижу блики – это молнии. Грядёт, грядёт великая битва. Грядёт буря свободного духа. Я слышу дуновение яростного ветра. Он будет вашим знаменем. Знаменем новой эры свободного от государства человечества. Свободных умов не замутнённых ложью. Яростных сердец, не осквернённых нерешительностью и трусостью. Так говорил старик, а люди у костра слушали его слова. И ветер что прилетал из тьмы развевал его белую бороду. Чёрный ворон сидящий на плече у старика попрежнему немигающим взором смотрел на огнь. И хотя лес вокруг хранил тишину, а голос старика был не громче чем голоса других стариков, но уже в воздухе царило что – то новое, что – то неведомое доселе, ибо говорил старик о свободе человечества, о яростной битве с государством о грядущей буру. И хотя было тёмно и только пламя костра источало свет, но каждому из тех кто сидел вокруг огня было уже светлее чем днём. Ибо старик говорил о яростных молниях – первых предвестниках грядущей грозы, о Солнце, что осветит своим благословенным светом новую эру, о свете человеческого духа. И хотя вокруг был чёрный мрак на миг зелёный свет залил всё вокруг ибо говорил старик о зелёных островах. - Вы пришли к этому костру от озёр, рек, морей, пустынь, и наверняка вы видели много островов, но те острова о которых я говорю достойны того, чтоб за них умереть. И вторил его словам гром разорвавший ночную тишину – Они возникли в ваших сердцах сегодняшней ночью. Свершилось! Они появились в тот самый миг, когда в ваших сердцах появилось вера в то, что у вас хватит мужества для того, чтоб впервые возразить лживому чудовищу с именем государство, когда в ваших умах появилось сомнение что то что было раньше не единственно верное и истинное. Я счастлив я горжусь всеми вами, кто сидит вокруг огня. Вы прозрели ибо задан вопрос, а что же может быть кроме государства? Природа – наша великая мать, - подарила нам луга, государство закрыло их серым асфальтом. Природа подарила нам реки государство перегородило их плотинами и продолжает загрязнять их. природа подарила нам даль и ветер свободы государство втиснуло нас в узилище границ, стен, мрачных улиц. Грядёт смерть великой лжи. О чудовище, оно знает о приближающейся смерти. Я говорю вам о братья мои по духу, о зелёных островах которые станут обетованной землёй для таких как вы. И было видно как блики пламени заиграли ещё яростней в жаждущих правды глазах. Я счастлив о братья мои по духу ибо в дыхании вашем чувствую дуновение нового ветра который есть предтеча, глашатай грядущей битвы. Я счастлив. Я глядел со скалы моего одиночества на великую суету имя которой государство и видел что дела его гнусны. Я видел народы, которые государство оторвало своими жадными и цепкими когтями законов и насилия от природы. Я видел во что они превратились. Я видел во что они превратились. Я видел великую печаль в их глазах. О братья мои по духу. Готовьтесь к великой битве с чудовищем именуемым государством. И да будут ваши сердца закрыты для жалости. Я слышал у стен государств рёв безумной толпы пьющей пьянящий дурман и лживых и льстивых речей. Я видел искры среди сотен потухших глаз. Это в юных душах рождался предвестник истины, имя которому, - Сомнение. Я слышал юные, пока ещё робкие голоса задававшие вопросы, которые как семя могли упасть на благодатную почву душ людских, измученных рабством и ложью. Они могли вырасти в цветы свободы. Они могли приоткрыть дверь за которой блеснёт зелёный свет островов свободы. Но тонули эти голоса в пьяном рёве безумствующих толп, которые именуют себя гражданским обществом. И устал я ждать и ушёл в этот лес, и слушал здесь долгие годы только песнь ветра. И снова наступила у костра тишина. И снова слышался лишь потрескивание сгораемых веток и стон ветра. И снова лишь далёкие холодные звёзды мерцали в ночном небе. И снова говорил старик, - Я говорю вам о братья мои по духу, что государство убивает всё лучшее в человеческой душе сердце и уме. Я видел те государства, которые возникали в древности и видел их цвет и видел их сон и видел их смерть. Я видел государства возникающее на обломках империй и видел их цвет и видел их сон и видел их смерть. И видел я государства возникающие из мечтаний и надежд. И видел их цвет, и видел их сон и видел их смерть. И когда умирали государства то на их руинах оставались жалкие кучки людей, которые стыдились своей прошлой принадлежности к только – что умершему государству и тут – же спешили растворится в другом таком – же государстве. Я говорю вам о братья мои по духу что грядёт великая битва, которая очистит мир от скверны лжи и рабства и напоит его чистой водой правды и свободы. Я видел как гибли государство страшным и великим было это падение. И подобно тому как корабль тонущий в море создаёт воронку уходя на дно, которая тащит за собой всех кто не приложил усилий для того чтоб отплыть на достаточное расстояние от места крушения так и государство убьёт если не покинуть его когда придёт его последний час. И видел я то оружие которое убивало государство – этого лживого демона, оружие это голод и знание. Но разве, о братья мои по духу, это не есть оружие рабов изголодавшихся. Мы же изберём своим оружием волю. И пусть не будет у нас иных хоругвей чем руки наши жаждущие свободного труда. И пусть не будет нам иного напутствия перед нашим долгим и трудным походом чем древнее « С щитом или на щите». И пусть не будет для нас более желанной добычи чем свет новой эры и величие нового бытия. И пусть не будет для нас иной земли чем зелёные острова свободы. И как война без битв без цели не война, так и цель без усилий на цель. И потому когда одержим мы победу в грядущей великой битве с государством, нам нужны будут ещё наши пылающие сердца и наши жаждущие великих дел души. Наши алчущие оружия руки. Государство век за веком год за годом отучало людей от битв на полях труда и великих подвигов. И в этом его гнусная сущность. Я говорю вам о братья мои по духу когда в битве с государством в сердцах ваших загорится пламя жажды борьбы сберерегите его. Без него нам после битвы останутся только руины и пепелища. Я верю в вас, о братья мои по духу. Я знаю, что ещё теплетца языческий огонь ярости в ваших юных душах. Государство – этот демон многоликий боится вашего единства он будет нарушать ваши ряды когда вы победоносным шествием пойдёте по городам и поведёте за собой многих людей. Когда люди собираются вместе объединённые одной целью в их умах появляется смелость, которую я зову языческим самосознанием, и вдруг один из множества понимает, что его голос может звучать громче чем звучал до того и вот его голос звучит и ему внимают многие, ибо это уже не голос одного из многих, это уже грозный воинственный клич первого среди равных, ибо это уже не забитый раб государства называемый – гражданином, это уже грозный трибун, сотрясатель масс. О чудовище бойсе трепещи ибо грядёт великая битва, грядёт твоя смерть. И снова как бы вторя этим словам зашумел ветер. И снова словно бы вторя ярости пылающей в юных глазах людей собравшихся вокруг костра за мерцали ещё ярче языки пламени. Сильный ветер освободившись из плен густого леса ворвался на поляну. Вторгнувшись в круг людей он нырнул в языки пламени. Выхватив сноп искр он умчался проч. – Я говорю о государстве, я говорю о великой лжи родившейся когда – то у костра подобного этому – сказал старик указав рукой на костёр, – и было это много веков назад. И сейчас, спустя многие века лжи и боли искра готова снова зажечь очистительное пламя. Я говорю о великой битве с государством. Я говорю о новой эре, что грядёт вслед за этой битвой. Я говорю о новом Солнце. Я говорю о земле свободных, которая станет наградой за битву с чудовищем имя которому – государство. Я говорю о зелёных островах. Я зову вслед за юным бризом в лазуревые дали. Когда наши корабли пристанут к заветному берегу, мы сойдя на землю сожжём наши корабли, мы сожжём мосты к прежней жизни, к старому миру, где будет корчится в предсмертных муках государство, и два стервятника, что прежде сидели на его плечах в тот миг когда начнётся битва взмоют в страхе в высь и там в покое они своими холодными и циничными глазами будут наблюдать за битвой человечества с государством. Эти стервятники не ведают жалости они исповедуют лишь приказ и закон. И когда государство падёт эти стервятники растерзают труп своего бывшего хозяина, а после они устремят свои взоры на вас они цинично и притворно будут присягать на верность вам, но не верьте им. Они хотят получить лишь воздух и пищу – законы и приказ. С этим устремят они свои взоры на ваши ряды о братья мои по духу. В этот миг ваши глаза должны быть холоднее льда что загорается на вершинах гор при восходе солнца. В тот миг когда стервятники будут жалостливо взывать к вам, ваши сердца должны быть твёрже гранита который омывают горные реки и ручьи. Грядёт великий день! Грядёт великий день! Грядёт великая битва человечества с государством! Скоро скоро насытятся стервятники плотью своего хозяина, уже сверкают их глаза и хищно щёлкают их острые клювы. И имя одного стервятника Бюрократия и имя второго Полиция. Ждёт нас битва! Ждёт ветер, что понесёт наши корабли. Ждут заветные берега. Я говорю о государстве, я говорю о величайшей лжи. Это чудовище убивает не только отдельных людей, но и целые народы. Оно умно, это чудовище. Оно не всегда убивает силой оружия. Оно не создаёт мучеников, которые через века могли бы стать знаменами всех несогласных. Оно вкрадчиво шепчет. И его шёпот слышен из церквей, мечетей и синагог. Те кто был слабее, сдавались почти без сопротивления. Те - же народы, которые находили в себе силы сопротивлятся государству, в которых теплился языческий огонь свободы, накрывая тень одного из стервятников и имя ему бюрократия. И терзает он плоть живую несчастного народа. После прилетает второй стервятник и имя ему полиция и тогда стон и рабство и боль, и смерть, и страх. Так усмирялись сердца где сегодня свободные сыны северных ветров и студёных волн. Где дети бескрайных степей? Где вольные дети гор? Их нет. Государство поработило их, хотя они были сильны. Вы - же о братья мои по духу, должны быть во сто крат сильнее. Государство безжалостно вы должны быть во сто крат безжалостнее. Отбросьте прочь сомнения, сомнения плохие советники и попутчики. Свобода станет наградой лишь для твёрдых духом и неистовых в борьбе. Там в долинах скорби взирал я с высокой скалы моего одиночества на великую суету имя которой - государство. Я видел народы мнящие себя свободными, они называли эту гнусную пародию на свободу демократией. Я говорил им в печали, что демократия была возможна лишь в юных государствах, на заре истории, которые не очень тесно были связаны с внешним миром экономическими связями. Когда - же государство взрослеет оно неизбежно покрывается струпьями гражданских учреждений, институтов гражданского общества всем тем, что убивает свободу духа и лишает человека права на самосознание. Я видел единственную а мире демократию, она корчилась под стопой цезаря. Лжёт, лжёт, государство о свободе человека при демократии. И в этом лживая сущность государства. Демократия умерла в древности на площадях эллинских городов. Не верьте лживому демону – Государству о братья мои по духу. Долгие века слышал я как скрепят в тишине зубы. То не дикие звери ходили вокруг меня и жаждали моей крови то были братья мои – люди. Долгие века видел я налитые злобой глаза людские. И говорил я, что ходишь ты во тьме о брат мой. Выйди из мрака и сядь рядом со мной у моего огня и услышь великую правду о величайшей в мире лжи, о рабстве о боли человечества. Насладись со мною вместе дыханием влажных трав на рассвете песней свежего ветра в ветвях вековых сосен. Возрадуйся бликам ярких молний и раскатам яростного грома. И запой со мной гимн новой эры, – песнь братства человечества. Но сидел я один долгие годы и звери спрашивали меня – Если ты сын природы то почему не пугает тебя пламя твоего огня? И отвечал я им, что хватит, боятся устало боятся сердце моё и от того переродилось оно и больше не боится. И говорили звери если ты сын природы, от чего не прячешься ты от молний? И отвечал я им, что негде мне было укрыться мне от молний вот и перестал я боятся их, и теперь жду их как сестёр родных и зову их. И спрашивали меня звери, - Если ты сын природы от чего хочешь изменить мир вокруг, а не забудешь обо всём? И отвечал я им, от себя не спрячеишься и от того принял я новое знание о новой эре и о ней теперь говорю вам о братья мои. Чудовище!, я говорю с тобой! Грядет твоя смерть. Грядёт великая битва! С этими словами старик вскинул в небо руки. И ворон что сидел у него на плече снова взмыл в высь громко крича. И снова зашумел ветер и снова пламя выбросило во мрак сноп ярких искр. И воскликнул громко старик – Идите о братья мои по духу идите к зелёным полям чистым и огромным их осталось не так много но те что остались умоляют вас защитить их. Они погибнут без вас пора вернуть их себе. Идите в леса эти вековые цитадели ждут вас они готовы принять вас. Идите и пусть дух свободы ведёт вас. Идите к лесам о братья мои по духу. Они помнят ещё те времена когда человечество, подобно ребёнку, сидело на зелёных коленях матери природы пока не поработило его клацающее железными клыками чудовище имя которому – государство. Я слышу как закипает вековая ненависть в ваших сердцах и загорается в ваших душах великое очистительное пламя ненависти. Грядёт великий день, грядёт великая битва человечества за свободу от государства. Скоро зазвучит гимн новой эры – песнь братства человечества и будет она реквием государству. Я ходил по городам государств. И я слышал на зловонных улицах стенания тех несчастных у кого государство, это алчное, лязгоющее клыками чудовище, украло свободу с рождения. Они стонали от бессилия ибо из них государство высосало словно ненасытная, мерзкая пиявка все жизненные соки. И глядели они на меня в изумлении и спрашивали они шёпотом о том свете что видели они в моих глазах. И слышали они слова мои и дивились их дерзости. И пугал их звук голоса моего, ибо привыкли они говорить шепотом. И пугал их звук шагов моих ибо привыкли они жить на коленях. И поведали они мне что жалка их участь и убого влачат они своё существование. И говорили мне они, что были смелее остальных что поддоны они рабам. И в этом заключалось ложь. Ибо не рабы они, не достойны они даже того чтоб зваться рабами ибо свободу свою они потеряли не в борьбе, и не родились от рабов а отдали свою свободу в обмен на жалкие подачки, трусливый покой или же не воспротивились когда у них её крали. Они не рабы они предатели духа свободы. О братья мои по духу те что собрались в эту ночь у этого огня чтоб внимать голосу правды. Говорю вам, когда придёт священный час поднять оружие против государства, пусть тверды как гранит будут ваши сердца холодны как лёд будут ваши умы пусть безжалостней урагана будут ваши души. Грядёт, грядёт новая эра! Эра свободного от государства человечества. я смотрел в глубины веков я вглядывался в усталые и скорбные лица рабов, и я видел их глаза. Братья мои по духу случалось ли вам видеть как ночное небо разверзает яростная молния случалось ли вам видеть как яростное пламя пожаров губит безжалостно обширные леса, вот так – же от ненависти горели глаза их. Случалось ли вам видеть как жерло вулканов изрыгает раскалённую лаву вот так - же от ненависти горели и их глаза. И я гордился ими. Ибо то были воины духа свободы. Они когда – то проиграли свои войны и битвы и были обращены в рабство. Те - же кого видел я в городах уступили без боя. Они – с рождения наделенные свободой не обремененные необходимостью отстаивать её послушно, поколение, за поколением несут и бросают её в пасть алчной твари – государству. Во истину, чтоб оценить что есть хлеб нужно изголодаться до умопомрачения. Чтоб оценить что есть жизнь нужно побывать на краю смерти, и чтоб оценить что есть свобода нужно иметь её, потерять её, а после возжелать её, сражаться и быть готовым умереть за неё. Старик снова ненадолго замолчал и посмотрел на небо. Оно начало понемногу синеть. После он обвёл взглядом всех сидящих людей и продолжил. О братья мои по духу. Скоро кончится эта ночь. Ночь в которой обрели вы новое заветное знание, знание которое вам предстоит нести во все концы земли. Но помните что грядёт великий день. И свершится великая битва. – Битва человечества с грязной вековой ложью которая словно липкая паутина опутала историю. И имя этой лжи – государство. Будьте готовы к этой священной битве. Будьте готовы откликнутся на грозный клич. Будьте готовы открыть ворота в новую эру, - эру свободного от государства человечества, и будьте готовы запеть новый гимн свободный земли – песнь братства свободного человечества. После замолчал старик, но не умолк ветер, шумящий в ветвях вековых деревьев. И пел он песнь свободы и не одинок был теперь он.
ЭПИЛОГ
Я вижу ваши глаза, -глаза тех кто читает эти строки, глаза тех кто жаждет истины, глаза тех кто алчет свободы. Я подарил вашим сердцам ветер. Примите его и дайте ему свободу. Позвольте ему превратится в бурю, дайте ему стать вихрем незнающим преград на своём пути, и насладитесь свободой. Пусть разрывает этот ветер в клочья лохмотья былых, мёртвых, знаний, пусть он выкорчёвывает всё и путь очистит место для нового знания. Я подарил вам искру, дайте ей свободу. Позвольте ей разгореться в великое, очищающее пламя. Примите её в ваши души. Я подарил вам ту даль в которой вы увидите долгожданные берега, куда нужно стремится всем кому дорога свобода и ненавистны ложь и рабство. Смелее вперёд, ибо я жажду однажды назвать вас братьями по духу, с которыми я подниму знамя свободного человечества. Пусть гремит яростный гимн новой эры. Не бойтесь разорвать этим гимном многовековую тишину. Ибо за долгие века эта великая песня готова была сорваться с человеческих уст множество раз, но всякий раз её заглушал рёв бездумной одурманенной толпы. Тишина – мой брат ибо вместе с ней в глуби густых лесов выпестовал я словно дитя новое знание. Поверьте мне и не бойтесь тишины. Тишина с нами заодно, ибо в ней ещё отчётливее будет слышна песнь свободного от государства человечества. Тишина всегда жертвовала собой во имя великих целей. Она с радостью примет ваши юные, яростные голоса