Палач может убивать и не быть при этом убийцей, сударыня, — возразил человек в красном плаще, ударяя по своему широкому мечу. — Он — последний судья, и только. А. Дюма. «Три мушкетёра»
Нет, не разжалобить людей!
Не бейся и не плачь!
Вот я, последний из судей,
Я – городской палач!
От ратуши недолог путь
Через толпу зевак,
И каждый тщится заглянуть
Под красный мой колпак!
Сверкают в солнечных лучах
Собора витражи…
Но нет лица у палача,
Лица нет, и души!
Я не убийца, не злодей,
Не ангел Азраил!
Но сколько я голов от шей
Прилежно отделил!
Ты в злодеяниях погряз –
Пожалуй к палачу!
На голову тебя сейчас
В момент укорочу!
И вот объявлен приговор,
Суровый, как гранит!
Замах, удар – сверкнул топор,
И голова летит!
Хоть работёнка и груба –
Срослись за много дней!
Конец игры… Молчит толпа.
И я стою над ней!