Томились души в городе теней,
Страсть угасала в голосе забытом,
И только Мастер не простился с ней
И по весне металась Маргарита.
Какая скорбь в глазах его слепых,
Сам Люцифер им белый вальс играет,
Они остались там, среди чужих,
На тени натыкаясь, исчезает
Творец эпох, что пеплом стали вдруг,
И прахом души светлые казались,
И только тело сжал немой испуг,
И танцевали там и расставались.
-Есть в мире свет, тот свет,- он говорит,
И в преломленье страсть его и сила,
И только пламя вечное горит,
Мир уничтожив, осень заскулила,
Как старый пес, печали без конца,
И без начала будут проявляться.
Томились души, не было конца,
Сомненьям, стали тени появляться.
И в творчестве. забытые давно,
Они остались в городе иллюзий,
И только Мастер верил все равно,
Что женщина спасет, она полюбит.
И в этом диком пламени на миг
Она осталась, и, растаяв снова,
Профессор иностранный там возник,
Он был чуть-чуть - рассеян и взволнован.
Профессор говорил, что зло спасет,
Когда оно с добром опять поспорит,
На Патриарших снова дождь идет,
И Мастер видит, как во тьму уходит.
Какая скорбь в глазах его слепых,
Сам Люцифер им белый вальс играет.
Они остались там, среди чужих,
На тени натыкаясь, исчезают.
И знаю, Мастер не простится с ней,
Но не вернуться, как там все тревожно,
Когда она одна среди теней,
Поет и плачет, и уйти не может