Я жил смеясь как клоун в балагане,
жонглирующий парою гантелей,
пил водку в поле, в сквере, в ресторане,
съел сто пудов кондитерских изделий.
Как бог играл я в домино и шашки,
И рыбкою с утёса в речку прыгал,
меня любили музы и алкашки,
под ритм битловский я ногами дрыгал.
Я не жалел себя, я жил на всю катушку,
легко взбегал на горы над рекою,
и ночевал в палатке и в лачужке,
мой организм мог выдержать такое.
Я ночевал в лесу, в амбаре, в баньке.
В стогу я засыпал под трели птицы.
Во сне летал в столицу из Диканьки
за лабутенами императрицы.
Я сочинял гигантские поэмы,
и сумасшедшим был, когда влюблялся,
и забывал Эвклида теоремы,
и, как мустанг по прерии, метался.
А сигареты я курил без фильтра,
переживал за наших футболистов,
а им свистел судья заморский хитрый,
я проклинал его, я был неистов.
Я жил в СССР, питался простипомой,
стоял полдня в очередях за пивом.
Я видел избы, крытые соломой,
и грязь дорог месил в краю дождливом.
Я собирал сморчки и землянику,
и рисовал портрет для Йоки Оно.
Играл я в жмурки, в прятки, в покер, в чику,
и знал законы Ома и Кулона.
Я знал законы Бойля-Мариотта,
Ньютона, Гука, Джоуля и Ленца,
бил по воротам, защищал ворота,
с мячом финтил, выделывал коленца.
Я амперметром мерил силу тока,
играл на флейте Леннона мотивы,
мне пели про прекрасное далёко,
в саду у дяди Вани зрели сливы.
Как Джимми Пейдж играл я на гитаре,
я как Роден лепил, писал как Репин,
и покупал спиртное в стеклотаре.
Я круто жил, я был великолепен.