Барды о Владимире Высоцком

          К 80-летию со дня рождения

                ... Один лишь Бог его уход
отсрочить мог бы хоть немного,
и сам поэт, ведя свой счёт,
с отсрочкой уповал на Бога...

Ещё конечно уповал
на женщину своей судьбины,
он с нею столько раз всплывал
со дна погибельной пучины,
сигналы SOS ей подавал,
как в песне той про субмарину...
Он лишь на Бога и Марину
в своём спасенье уповал....

Игорь Кохановский, НА РАССТОЯНИИ,
из книги "ВСЁ НЕ ТАК РЕБЯТА...",  Владимир Высоцкий  в воспоминаниях друзей и коллег, Серебрянные струны ,
Москва, Изд. АСТ, 2017


***



Барды о Владимире  сказали своё слово.
Таланту гения признания важны.
Он на слуху, мы  вспоминаем снова
его стихи и песни, всем они нужны.

Он был своим и в дружеском том круге,
и воплощал нам образы свои и  роли.
Как будто на войне был близким другом,
тому, кто не вернулся после боя...

И на подводной лодке шёл ко дну,
и "SOS всё глуше, глуше..."
Все души моряков, их зов собрать в одну -
"Спасите наши души..."

А далеко в Сибири, где кругом пятьсот,
в таёжном крае, далеко от дома,
"и к ночи точно занесёт..."
Живым вернуться - он не промах...

***

Юлий  Ким ( р. 1936):

ДРУЗЬЯМ

Дорогой Булат Шалвыч, а также Владимир Семеныч!
Как живется-здоровится вам в наши светлые дни?
Ничего, помаленечку, как говорится - Бог помочь.
Бог помочь вам, друзья мои!
Бог помочь вам, друзья мои, Бог помочь вам!

На гитаре играем, на сцене, на писчей машинке, -
Вроде врозь, а с другой стороны - вроде как в унисон.
Все пытаемся, пробуем, ловим на слух по старинке
Глагол времен,
Металла звон...
Бог помочь вам, друзья мои, Бог помочь вам!

Но мне все-таки жаль (извините, Булат, за цитату),
Что никак мы не встретимся на перекрестках Москвы.
Пять минут на такси, две копеечки по автомату, -
Но - увы... Я ужасно жалею. Не знаю, как вы.

Посидели бы, как бы попили, - а как бы попели!
Но - не вышло, не выйдет, поскольку по нашим часам
Слишком мы опоздали, приходится гнать на пределе.
Потому и не выйдет. Мне жаль. Я не знаю, как вам.

Потому и спешу, и к тому все слова и мелодия,
Что я очень спешу объясниться вам в нежной любви -
Я люблю вас, Булат! Я люблю вас, Володя!
Бог помочь вам, друзья мои!
Бог помочь вам, друзья мои, Бог помочь вам!
Бог помочь вам, друзья мои, Бог помочь вам!
197.?
***

ПАМЯТИ ВЫСОЦКОГО

        "Мне есть, что спеть, представ перед Всевышним,
          Мне есть, чем оправдаться перед ним..."
                В. Высоцкий.

Удалой, пропитой и прокуреный,
Потрясающий голос его...
Как гулял, щеголял, бедокурил он!
Но печалился больше всего.

Так печалился, вскрикивал, маялся,
Проклинал и прощенья просил,
Но ни разу он так не отчаялся,
Чтоб надеяться не было сил.

Обложили, флажков понавешали,
Вьют веревочку в плеть и в петлю.
Ах, кривые, нелегкие, лешие,
Все равно я куплет допою!

Мои кони то пляшут, то хмурятся, -
Все не так! Все не то!
И поет, аж, бывало, зажмурится,
Чтобы доверху,
Чтобы донельзя,
Чтобы до...

Эх, раз, еще бы раз,
Еще бы много-много раз...
Он поет перед Всевышним -
Ему, братцы, не до нас.
1980


Булат Окуджава ( 1924 - 1997 ):
 
Марине Владимировне Поляковой

        О Володе Высоцком я песню придумать решил:
        вот ещё одному не вернуться домой из похода.
        Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил...
        Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.
 
        Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
        отправляться и нам по следам по его по горячим.
        Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон,
        ну а мы вместе с ним посмеёмся и вместе поплачем.
 
        О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
        но дрожала рука, и мотив со стихом не сходился...
        Белый аист московский на белое небо взлетел,
        чёрный аист московский на чёрную землю спустился
         
О Володе Высоцком,  1980 г.
Наполним музыкой сердца. Антология авторской песни.
        Составитель Р. Шипов. Москва: "Советский композитор", 1989.


Aлександр Городницкий ( р. 1933 ):
 

ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО

Погиб поэт. Так умирает Гамлет,
Опробованный ядом и клинком.
Погиб поэт, а мы вот живы - нам ли
Судить о нем, как встарь, обиняком?
Его словами мелкими не троньте:
Что ваши сплетни суетные все?
Судьба поэта - умирать на фронте,
Мечтая о нейтральной полосе.
Где прежние его единоверцы,
Надежные и близкие друзья?
Погиб поэт - не выдержало сердце,-
Ему и было выдержать нельзя.
Толкуют громко плуты и невежды
Над лопнувшей гитарною струной.
Погиб поэт, и нет уже надежды,
Что это просто слух очередной.
Теперь от популярности дурацкой
Ушел он за иные рубежи.
Тревожным сном он спит в могиле братской,
Где русская поэзия лежит.
Своей былинной не растратив силы,
Умолк поэт, набравши в рот воды,
И голос потерявшая Россия
Не замечает собственной беды.
А на дворе - осенние капели
И наших судеб тлеющая нить.
Но сколько песен все бы мы ни пели,
его нам одного - не заменить.
30 июля 1980г

***

        На Ваганьковом горят сухие листья.
        Купола блестят на солнце – больно глазу.
        Приходи сюда и молча помолись ты,
        Даже если не молился ты ни разу.
        Облаков плывёт небесная отара
        Над сторожкой милицейскою унылой,
        И застыла одинокая гитара,
        Как собака над хозяйскою могилой.
        Ветви чёрные раскачивают ветры
        Над прозрачной неподвижною водою,
        И ушедшие безвременно поэты
        Улыбаются улыбкой молодою.
        Их земля теперь связала воедино,
        Опоила их, как водкою, дурманом.
        Запах вянущих цветов и запах дыма –
        Всё проходит в этом мире безымянном.
        На Ваганьковом горят сухие листья.
        За стеной звенит трамвай из дальней дали.
        Приходи сюда и молча помолись ты –
        Это осень наступает не твоя ли
30 июля 1980 г.


Леонид Филатов ( 1946 - 2003 ):

ИЮЛЬ 80-го
Памяти Владимира

И кому теперь горше
От вселенской тоски
Машинисту из Орши,
Хипарю из Москвы?..

Чья страшнее потеря -
Знаменитой вдовы
Или той из партера,
Что любила вдали?..

Чья печаль ощутимей -
Тех, с кем близко дружил,
Иль того со щетиной,
С кого списывал жизнь?..

И на равных в то утро
У таганских ворот
Академик и урка
Представляли народ.
1980

***

ВИСОКОСНЫЙ ГОД

О високосный год, проклятый год!
Как мы о нем беспечно забываем!
И доверяем жизни хрупкий ход
Все тем же самолетам и трамваям.

А между тем в злосчастный этот год
Нас изучает пристальная линза,
Из тысяч лиц,- не тот, не тот, не тот!-
Отдельные выхватывая лица.

И некая верховная рука,
В чьей воле все кончины и отсрочки,
Раздвинув над толпою облака,
Выкрадывает нас поодиночке.

А мы бежим, торопимся, снуем,-
Причин спешить и впрямь довольно много.
И вдруг о смерти друга узнаем,
Наткнувшись на колонку некролога.

И, стоя в переполненном метро,
Готовимся увидеть это в яви.
Вот он лежит, лицо его мертво.
Вот он в гробу. Вот он в могильной яме.

Случись мы рядом с ним в тот жуткий миг,
И смерть бы проиграла в поединке!
Она б его взяла за воротник,
А мы бы уцепились за ботинки.

Но что тут толковать, коль пробил час...
Слова отныне мало что решают,
И сказанные десять тысяч раз,
Они друзей, увы, не воскрешают.

...Ужасный год! Кого теперь винить!
Погоду ли с ее дождем иль градом?..
Жить можно врозь и даже не звонить,
Но в високосный - будь с друзьями рядом!

 1980
(Фильм "О Высоцком". Фонограмма.)


Александр Розенбаум ( р. 1951 ):

ДОРОГА НА ВАГАНЬКОВО

Над заснеженным садиком
Одинокий фонарь,
И как свежая ссадина,
Жжет мне сердце луна.
В эту полночь щемящую
Не заказан мне путь
На Ваганьково кладбище,
Где он лег отдохнуть.

Я пойду, слыша плач иных
Инквизиторских стран,
Мимо тел раскоряченных,
Мимо дыб и сутан.
Долго будет звенеть еще
Тех помостов пила...
Я пойду, цепенеющий
От величия зла.

Пистолеты дуэльные
Различаю во мгле,
Два поэта застрелены
Не на папской земле.
Офицерам молоденьким
Век убийцами слыть.
Ах, Володя, Володенька,
А нам кого обвинить?

И во взгляде рассеянном
Возле петли тугой
Промелькнет вдруг Есенина
Русочубая боль.
Рты распахнуты матерно,
Вижу пьяных господ
Над заблеванной скатертью
Велемировских од.

Вижу избы тарусские,
Комарова снега,
Две великие, русские,
Две подруги богам.
Дом на Спуске Андреевском,
Где доска, кто в нем жил?
Но мы все же надеемся,
В грудь встречая ножи.

Проплывают видения,
И хочу закричать -
Родились не злодеями,
Так доколе ж нам лгать?
Я стою перед "Банькою",
Я закончил свой путь,
Я пришел на Ваганьково,
Где он лег отдохнуть.
1980


Юрий  Визбор ( 1934 - 1984 ):

Памяти Владимира Высоцкого

Пишу тебе, Володя, с Садового Кольца,
Где с неба льют раздробленные воды.      
Все в мире ожидает законного конца,
И только не кончается погода.
      А впрочем, бесконечны наветы и вранье,
      И те, кому не выдал бог таланта   
      Лишь в этом утверждают присутствие свое
      Пытаясь обкусать ступни гигантам.

Да черта ли в них проку! О чем-нибудь другом...
"Вот мельница - она уж развалилась..."
На Кудринской недавно такой ударил гром,
Что все ГАИ тайком перекрестилось.
      Все те же разговоры - почем и что иметь,
      Из моды вышли "М" по кличке "Бони",
      Теперь никто не хочет хотя бы умереть,
      Лишь для того, чтоб вышел первый сборник.

Мы здесь поодиночке смотрелись в небеса,
Мы скоро соберемся воедино,
И наши в общем хоре сольются голоса,
И млечный путь задует в наши спины.
      А где же наши беды? Остались мелюзгой
      И слава, и вельможный гнев кого-то...
      Откроет печку Гоголь чугунной кочергой
      И свет огня блеснет в пенсне Фагота...

Пока хватает силы смеяться над бедой,
Беспечней мы, чем в праздник эскимосы,
Как говорил однажды датчанин молодой:
Была, мол, не была - а там посмотрим.
      Все так же мир прекрасен, как рыженький пацан,
      Все так же, извини, прекрасны розы.
      Привет тебе, Володя, с Садового Кольца,
      Где льют дожди, похожие на слезы.
ПИСЬМО, 11 июня 1982


Римма Казакова ( 1932 - 2008 )

ЗАПОЗДАЛОЕ ЗАКЛИНАНИЕ
                Памяти Владимира Высоцкого

Какие песни ни пропеты,
лишь ими дни не исчисляй.
Не исчезай с лица планеты,
прошу тебя, не исчезай!
Ты жил не зря, ты много сделал,
но нежно, неутешно жаль
живой души, живого тела!
Прошу тебя, не исчезай!
Не только - нотою упрямой
захлестывая мир и зал,-
как для любимой, как для мамы,
жив, во плоти - не исчезай!
Оправдывай хулу, наветы,
озорничай, дури, базарь
и лишь с лица своей планеты,
прошу тебя, не исчезай.
Горячкой глаз, парком дыханья,-
даритель правды, маг тепла,-
с Таганки, из любых компаний
не исчезай, прошу тебя!
В календаре не смею метить
твою посмертную зарю.
Мне говорят: исчез в бессмертье.
- Не исчезай!- я говорю.
А ты, что пел, как жил, нелживо,
смеешься: мол, себя не жаль...
И говоришь всему, что живо,
и мне, как всем:- Не исчезай
 1989


Евгений Клячкин ( 1934 - 1994 ):


ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО

Ну что ты будешь делать -
Не шаг, а бег.
Век поисков пределов -
Двадцатый век.
Что атомно-смертельный
Само собой,
Но, главное, предельный,
Как ближний бой.
Плывет под самолетом
Земля - ковер.
И чуть вступил и вот оно -
Кто кого.
Компьютер выдал четко
Предел для мышц
И из девятки сотку
Не пробежишь.
Бескрайний космос узок
И мал уже.
Предел для перегрузок -
Пятнадцать "g".
Смертельные пределы
Так манят нас.
Нам надо в каждом деле
Дать высший класс.
И вот она - гитара,
Всего семь струн,
И падают удары,
Как зерна в грунт.
И вырастают песни,
Хрустя корой.
И гонит твое сердце
По веткам кровь.
Нет на тебя похожих,
Ты свой предел,
Сдирая с пальцев кожу,
Преодолел.
Не чая сохраниться,
Под крик: "Не сметь!"
Ты пересек границу,
Чье имя - смерть!
И плата бесконечна,
И нет в ней лжи.
Ты будешь первым вечно
И будешь жив!
 2 - 6 феврвля 1983

Александр Градский (  р. 1949  ):
 
ПЕСНЯ О ДРУГЕ

        Я совсем не был с ним знаком,
        Но о друге мечтал таком,
        Что меня не продаст тайком,
        Хоть его жги огнём.
        У дороги цветком таким
        Он назло многим рос-таки.
        Вы, вокальных дел мастаки,
        Не споёте о нём.
 
             Совпадая с фамилией,
             Наказуя и милуя,
             Вверх стремился он с силою,
             Что не выразить мне.
             Но как ведется в святой Руси,
             Сколь поэта не возноси –
             Его высь, – "иже в небеси",
             Ну, а тело – в земле.
 
        Пусть он связки пересмыкал,
        Пусть не всяк его стих смекал,
        Но зато он не пресмыкал-
        ся, как многие тут.
        И когда в зале смех стихал,
        Начиналася мистика
        Его песенного стиха –
        То был каторжный труд.
 
        Он из самых последних жил
        Не для славы и пел, и жил.
        Среди общей словесной лжи
        Он себя сохранил.
        И на круче без удержи
        Все накручивал виражи,
        Видно мало нас учит жизнь,
        Тот убит, кто раним.

          Венок Высоцкому. Стихи. Сборник посвящений.
           Ангарск: А/О "Формат", 1994.
           Составитель Повицкий И.Л.

***

Этот день был по-своему ярок, так же чист, как лежащий в гробу.
Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу.
Два склонились плеча – яму роют. Поздно! Реки назад не текут.
Здесь охотно венчают героя, но в могилу сперва упекут.

Он лежал, на себя не похожий. Светлый волос за лоб зачесал.
Но казалось, что встанет и двинет по роже
Тому парню, что нас не пускал.
Позади суета и напасти, камни из-за пазухи.
И хоть сердце рвалося на части, но глаза были злы и сухи.

Не для толку Булгарины жили, не для света рождается тля.
И, как волка, его егеря обложили, для потехи, спокойствия для.
Путь тернистый – и загнаны кони.
Рвется стремя – не видно гонца.
От неистовой этой погони прежде времени гибнут сердца.

Бей, бубен, бей! (Голос срывай!) Трубы, яростней играйте!
Лей, ливень, лей! Краски смывай!
Скрипки, плачьте об утрате!

Он стихи свои пел, раздавал полной горстью.
Хриплогорлый, в сознанье засел.
Он, конечно, был зол, но веселою злостью.
Он, конечно, грубил, но не всем.
Что туннели – обман и усталость.
Лишь в начале был свет, а в конце…
В свой бессветный туннель собираясь,
Он устроил последний концерт.

Ах, какие шикарные сборы! Ах, какой бесполезный успех!
Космонавты, студенты, шахтеры, актеры –
Он один был опорой для всех.
Не хранили мы эту опору –
Хрупки стали времен зеркала.
Эта яма была телу впору,
Но таланту, без спору, мала.

Бей, бубен, бей! Голос срывай! Трубы, яростней играйте!
Лей, ливень, лей! Краски смывай!
Скрипки, плачьте об утрате!

Этот день был по-своему ярок, так же чист, как лежащий в гробу.
Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу.
Два склонились плеча – яму роют. Поздно! Реки назад не текут.
Здесь охотно венчают героя, но в могилу сперва упекут.
1980


Александр Дольский (  р. 1949  ):

ПОСВЯЩЕНИЕ ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ
               
Мне приснился Владимир Высоцкий
как пророк, как щемящая суть.
И пронзил он надрывом высоким
мою мерно дышащую грудь.

Словно тысячи тысяч оркестров
разодрали мелодии плоть.
Миллионы нещадных маэстро
стали палочкой сердце колоть.
Будто бич резал напропалую
этот ритм, что у пульса в плену,
оплеухи нужней поцелуев,
поцелуям мы знаем цену.
И слова зазвучат, как клекот
пораженного насмерть орла,
полоснули до горла от легких,
и ворочалась совесть и жгла.

Я увидел, как он изначален,
облекая в простые слова
наши муки и смех, и печали,
как повинна его голова.
Приоткрыл он понятья и вещи,
что казались яснее всего,
несчастливый становится вещим -
это счастье для паствы его.
А за мужеством, как не усердствуй,
проступает печалью дыша
уязвимое нежное сердце,
и трепещет живая душа.

Если падает бард и скиталец,
пораженный глаголом "успех",
то все ложи пока свои пальцы
поднимают с улыбками вверх.
И явилось мне как откровенье
эта мысль, что подспудно жила:
счастье есть не в удовлетвореньи,
а в способности страстно желать.
На подмостках судьбы и театра
исступленно хрипит на весь свет
осужденный на жизнь гладиатор,
обреченный на вечность поэт.
1980?

Борис Есипов ( р. 1945 ):

ПОЛЯРНАЯ ЗВЕЗДА

                Юрию Панюшкину.

Сколько нас с гитарами врозь поют и парами.
Брезжут, словно звезды на небе ночном.
А ты, звезда Полярная, - очень популярная,
Манишь нас на север песней и стихом.

Помню, как с Высоцким мы в Кондурче купалися,
И дороги трудные на Кафирниган.
Мы с женой Глафирою даже собиралися
Слушать песни Юрины ехать в Магадан.

Криком чаек утренним и волной студеною,
Весь стихом обласканный встретил нас Ямал.
Лучше моря Белого, лучше моря Карского
Только море то, где Юра не бывал.

В ком еще по-прежнему совесть не разбужена,
Кто юлит и прячется, на руку не чист,
То ему, сердешному, горе неминуемо -
Жив ведь "дядя Паша - старый кавалерист".

К Колыме таинственной шел дорогой длинною,
И матросом вахтенным приходилось стать.
Буду папой Карло, буду Буратиною,
Лишь бы чувства добрые лирой пробуждать.

Сколько нас с гитарами врозь поют и парами.
Брезжут, словно звезды на небе ночном.
А ты, звезда Полярная, - очень популярная,
Манишь нас на север песней и стихом.
1989
 

Александр Ткачев ( 1955 - 2010 ):

ПЕСНЯ

Что так тихо... кричу, а вокруг пустота.
Сон от яви уже не могу отличить.
Эй, апостол, давай закрывай ворота,
Никого не впускай, на земле дай пожить!
Эту горечь тебе ни за что не понять,
Там ведь в небе для вас херувимы поют.
Спрячь ключи от ворот, погоди отворять,
Ведь его на земле песни новые ждут.

      Но все кончено, крик оборвался.
      Спазмой сжатое горло немеет.
      Мир проснулся и не разрыдался.
      Видно, мир безнадежно стареет.

Что ж, помянем его, пусть наступит покой.
Мы устали рубцы до крови раздирать,
Кулаками бить в грудь, захлебнувшись строкой,
А потом, похмелясь, все по новой прощать.
Да и совесть молчит - неуютно ей тут,
Лишь заденет струну - испугавшись замрет.
Наши музы оркестрами сводными лгут,
Только сердце в набат, словно колокол, бьет.

      Перестроить охрипшую лиру
      Не хватило годов, слава Богу.
      И надорванный голос по миру,
      Как в войну, объявляет тревогу.
...

      Не окончена времени повесть,
      И ни племени нет, и ни роду,
      Лишь на совесть зарытая Совесть
      На Ваганьково, справа от входа...
 1994

Игорь Кохановский ( р. 1937 ):

Жил артист, жил поэт, жил певец среди нас,
он играл, он писал, он нам пел - он угас,
он угас, как свеча на ветру,
сон пришел - он уснул поутру,
сон пришел не к добру -
он уснул навсегда в этот раз.
Жил артист, жил поэт, жил певец - шумно жил,
жил, как пел свою песнь изо всех своих сил,
и хрипел в микрофон его бас,
и струна у гитары рвалась,
не рвалась только связь
между нами и ним, не рвалась.
Жил артист, жил поэт, жил певец - песней жил,
душу всю, сердце все в эту песнь он вложил.
И ушла его песня в народ,
словно Як-истребитель на взлет,
и не смог гололед
помешать ей, не смог гололед.
Жил артист, жил поэт, жил певец наших дней,
не сумел он сдержать бег упрямых коней,
что его по земле так несли,
как нести только кони могли
нашей русской земли,
удивительной русской земли

Воспоминания Владимира Высоцкого.
Составитель А. Сафонов. Москва: "Советская Россия" 1989.


Валентин Гафт (р.1935 ):

ХУЛИГАН

Мамаша, успокойтесь, он не хулиган.
Он не пристанет к Вам на полустанке.
В войну (Малахов помните курган?)
С гранатами такие шли под танки.

Такие строили дороги и мосты,
Каналы рыли, шахты и траншеи.
Всегда в грязи, но души их чисты.
Навеки жилы напряглись на шее.

Что за манера - сразу за наган?!
Что за привычка - сразу на колени?!
Ушел из жизни Маяковский-хулиган,
Ушел из жизни хулиган Есенин.

Чтоб мы не унижались за гроши,
Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски,
Ушел из жизни хулиган Шукшин,
Ушел из жизни хулиган Высоцкий.

Мы живы, а они ушли Туда,
Взяв на себя все боли наши, раны.
Горит на небе новая звезда -
Ее зажгли, конечно, хулиганы.
 1994







  25 - 29 января  2018 г, САмара
 
Фото из Интернета