Люб осеннею порою
Лес пред утренней зарею!
Солнце, нехотя вставая,
Мачты сосен раздвигая,
Гонит прочь тумана дымку
На бобровую заимку;
Глаз пестрит дубов багрянцем…
Те ж, — покрыты росным глянцем, —
Яркой радугой бликуют,
Взор восторженный милуют!
Ночь давно уж в даль несется;
Лес ожил… Вот-вот проснется.
Но идиллия до срока
Вдруг нарушена сорокой:
Нервный стрекот, шум и гам,
Враз «ударив» по ногам
И по лапам, и по крыльям,
Сон животных сделал былью!
Все зверье, — кто сам, кто в стае, —
Наперед чутью внимая,
Что сорока на хвосте
Вести выдаст еще те…,
И вприпрыжку, и трусцой
Понеслось на водопой!
Чинно, мирно вкруг все сели;
Хоть и в кроссе запотели,
Но… — ни визгу и ни рыку:
Ждут заглавного — Владыку!
Вот и Он. Кусты ломая
И, бог весть кого, ругая,
Потревоженный от сна:
«Кто посмел?! Ведь не весна!»
Но, узрев звериный кворум,
Мысль напряг: «Не уж-то форум?..
Вроде в царстве тишь да гладь…»
— «Кто посмел меня поднять?!»
— «Уж простите, что до срока», —
Молвит бойкая Сорока, —
«Вы, Михайло, пробудились,
Но таки дела случились!..»
— «Ой, гляди же мне, трещотка,
Коль обманет твоя глотка,
Коль не веская причина…»
— «Клюв даю — тяжка кручина!
Вот пока бока вы грели,
Вас почти что подсидели
И без вас же вас «женили»;
Ваш электорат сманили;
Строят козни и интриги
За какие-то ковриги;
Контингент размежевался:
Кто — на выгоду поддался,
Кто — к спокойствию прильнул,
Кто — себя же обманул…
Словно враз незримый бес
Посетил Михайлов лес!»
Челюсть нижнюю захлопнув,
Оземь грозно лапой топнув,
Обозрел зверье Медведь…
Им же стыдно в очи зреть.
— «Отслужился косолапый…», —
Кто-то молвил тихой сапой;
— «В мире тленны и столпы…», —
Некто кинул из толпы.
— «Это что, переворот?..
Кто тут заговор плетет?!
Ну-ка, выходи на круг,
Коли с храбростью ты друг!»
Царь лесной со пня поднялся…
Ропот из толпы раздался:
— «Натерпелись… Надоело!»
— «Мочи нет уж — накипело!»
— «Цыц, зверье!!! По одному!
Всех я сразу не пойму».
Царский взор пал на Лису.
— «Во соседнем во лесу,
Свет Михайло наш, Владыка,
Драла я намедни лыко
Да прознала уха краем,
Будто пост ваш… избираем…»
— «Я покруче услыхал», —
Изъявился вдруг Шакал, —
«Будто дали там свободу
Раз звериному народу;
Кое-кто подсуетился —
Лес на округа разбился;
Всяк, где выгодней, прибился;
Сам собою трон сместился;
На монарха уж не ставят —
Окружные нынче правят;
И, смирившись с настоящим,
Их владыка стал «смотрящим».
— «Что за бред от вас я слышу?!»
— «То не бред, то — правда, Миша», —
Молвил, хрюкая, Кабан, —
«Будешь нам теперь «братан»;
Извини, за ради бога:
Сделал ты, конечно, много,
Но, хоть дни твои и ярки,
Не в чести теперь монархи…
Лично ж я хочу немного:
Рощу дуба за дорогой…»
— «Мне отдайте водопой!» —
Каркнул Ворон сам не свой.
Прохрипел и дед Сохатый:
— «Березняк за мной, робяты».
— «Ну, а ельник кто возьмет?» —
В тему вопросил Енот.
— «Стой, зверье!!! Остановитесь!
На себя вы оглянитесь:
Вы ли это иль не вы?!
Можно так лишь от чумы
Заразиться и забыться!
Быть беде, коль нам разниться:
Сгинем порознь бесславно!
А уж в зиму — и подавно…
Аль не люб вам лес наш славный
Тот, что есть — могуч, державный?!
Иль кого пустым упреком
Я обидел ненароком?..
Может, путь пресек кому-то
Горькой истины минутой?
Так за правду не серчайте.
Что молчите? Отвечайте!»
Тишину нарушил Крот:
«Еж ли я и патриот,
Альтруизмом не болею:
Где сытней — за то радею».
Снова полоснул Енот:
— «А ведь прав дружище Крот…
Да и я так разумею:
Что по мне — беру, имею,
И никто мне не указ!
Вот и весь, пожалуй, сказ.
Напахался я сполна
И на племя Кабана,
И на все оленье стадо,
Кому надо и не надо
Я радиво помогал,
Но богаче разве стал?
Сено, желуди, орехи…
Мне важней мои утехи,
Милый мне ручей, мой дом…
Сыт по горло «общаком»!
Дайте, дайте ж мне свободу!!!»
— «Что ж ты, псина, мутишь воду?!
Не тебя ль олени грели
В час, когда осиротели
Вы с сестрой в одно мгновенье
По охотника веленью?
И не ты ль скулил от боли
В час, когда по той же воле
На капкан в лесу наткнулся?
Спас Кабан — не отвернулся!
Грош цена мне, Воеводе,
Еж ли каждый о свободе
Разумеет в лад Еноту…
Знамо, крах всему оплоту;
Крах единой нашей цели
И всему, о чем мы пели,
Придавая слову вес,
Говоря: Михайлов лес!»
— «Нонче времечко другое:
Все леса на «перестрое», —
Белка молвила с осинки. —
«Мы одни лишь по старинке…»
— «Что ж, зверье… С толпой тягаться
Мне невмочь. Пора расстаться!
Видит бог, как мог старался;
Знать, я где-то просчитался…»
Не промолвив слова боле,
Повинуясь общей воле,
Экс-Владыка, развернувшись,
В лес побрел, не оглянувшись.
Что стряслось на водопое —
То давно уже былое.
Сколь уж минуло со срока?..
Снова «сбор трубит» сорока!
Водопой все обступили,
И Михайло пригласили;
Все, как есть, заголосили:
— «Выручай, наш Свет Владыка!
Черти сбили с панталыку:
Мы тогда погорячились…»
— «Понапрасну мы кичились…»
— «В ногу, думали, с прогрессом —
Поплатились нашим лесом…»
— «Ворон, вроде бы, и свой,
А продал наш водопой
До последней самой капли
За гроши заезжей цапле!»
— «Где теперь надрать мне лыка,
Всемогущий наш Владыка?!
Березняк бобры свалили,
На заимку часть пустили,
Остальное, почему-то,
Тайно сплавили кому-то!»
— «Детки плачут: шишек просят!
Желудей уж не выносят.
Кабаны, увы, сглупили —
Ельник в бартер запустили,
И теперь мы там не можем
Прокормиться. Кто поможет?!»
— «Заступись, наш Воевода!
Не нужна нам та свобода…»
— «Бед наделали мы много…
Уж прости нас ради бога!»
— «Все мы поняли ошибку;
Не суди нас, грешных, шибко
И верни ты нам былое!»
— «Жаль мне вас, зверье родное…
По-отечески, по-братски
Верю — муки ваши адски.
Что ж… За прошлое прощаю,
А помочь вам обещаю!
Коли общий интерес —
Я верну Михайлов лес!
Наперед же вам наука:
Честь наживе — не порука!
Впредь не ставьте на «пустое»;
Выбор — дело непростое…
Вами правит пусть хоть бес,
Наш залог — …»
— «Михайлов лес!» —
Хором звери отвечали
И друг друга привечали
С этим маленьким, но счастьем;
С тем, что минут все ненастья;
Радость общая придет!
А мораль, пожалуй, вот:
…
Впрочем, все и так понятно:
Тут мораль ясна и внятна!