Летним днем играли дети,
Среди них и я была.
В дом входила на рассвете,
Мать там крёстная жила.
В этом доме было чисто,
С рушника вода цвела.
Там уютно и прелестно,
Горница с окон светла.
Я спросила у порога:
''Дай мне матушка воды?''
-''Я устала, ради Бога,
Ты сама черпни беды.''
А рушник белее ночи,
Длинный белый и льняной,
Подняла на мать я очи,
А в ней жизни, никакой.
Бог простит ее я знаю,
Ведь безумие не грех.
Горе часом, не признаю,
Не признаю зла и всех.
Бог так лечит разум мысли,
Отнимает чувства все.
Если рушит стены в жизни,
Ложь и подлость тень везде.
Утром помню на рассвете,
Пели рано петухи.
Голову срубил им ветер,
Перья с кровью на стихи.
Моя крёстная висела,
Как та лебедь в рушнике.
А я плакала и пела,
Как молилась вдалеке.
Смерть и жизнь казались рядом,
У ребенка на глазах.
Сиротела с каждым часом,
А она на небесах.
Матерь Божья светлы лики,
Я на кладбище дошла.
Все могилы те безлики,
Только яблоню нашла.
А на ней краснели блики,
Той румяны на щеках.
Ветки яблони, что нити,
Яблоки в моих ногах.
Я подумала, как мило
Улыбалась она мне,
А во мне душа застыла,
Где то камень в глубине.
К недоверию , всем людям,
Ложь одна кругом везде...
И любовь есть ложь по сути,
Люди врут себе, тебе.
Ложь кругом и лицемерие,
Фарисеи в нужнике.
У меня одно спасение,
Себя видеть в рушнике.
Все грехи и всем и веста,
На заклание к Богам.
Чистым искренним нет места,
Где живет и ад и срам.
На Земле оставить надо,
Хитрость подлость много зла.
Им добра уже не надо,
Их все больше из числа.