все верно, я толком ничего и не понял,
и обещаний никаких толком не дал.
но в миг той глупости да задора
я верил, что на минуту пропал.
я чувствовал, как когда-то чуткий,
мой темперамент вторил тебе и гас.
когда ты в гофрированной юбке
вокруг меня безнадежно вилась.
ты требовала быть вне безразличия,
поверить с компасом атлас.
но в том-то и наше различие,
что ты смогла, а я поломался.
и было гадостью самой обычной
оставить тогда твой разум наедине.
это будто бы молоденький мичман
стал адмиралом на безлюдной войне.
воюйте! да будьте добры до победной,
не плачьте, не верьте, не бойтесь.
а руководство? пропало бесследно...
вокзалы, чемоданы да поезд.
в итоге: один, посеревший город,
снова пешком ночами плестись.
так надоело, что заболело горло,
а горло передавила кисть.
___
знаешь, я никогда не буду просить
прощения, шанса, искупления, веры.
ведь по-хорошему, без обид,
не потеряла ты ничего, кроме нервов.
ведь я самый ненадежный жилет,
чтоб выплакаться, не согрею ладони.
и самое последнее о чем сожалеть -
обо мне, так как я недостоин.
и как видишь, это не жалобы, не изъян,
и далеко я не тот, кем хочется.
но оказывается, я слишком люблю себя,
чтобы о ком-то думать, заботиться.
дак пускай это будет жестокий урок:
не подпускать к себе панихиду.
собственно и дать тебе только смог
грязь, сомнения, злость и обиду.