Из глубины далекой детства лет
Глядят мне в душу ласковые лица,
И их сиянье звездно длится, длится,
Хотя иных со мною рядом нет.
Они ушли в тот мир, где горя нет.
Новый Уренгой
Я родилась в заснеженном краю,
Где ночи белые и севера сиянье,
Где манси, ненцы о красе поют
Прекрасные и древние сказанья.
Меня мой папа на ледянках вёз,
Я любовалась фонарей огнями
И синего сапфира небесами.
Ведь рядом папа, пустяки – мороз.
Я в первый раз увидела рояль
В гостях у самой доброй тёти Розы.
Он показался с виду очень грозным:
Там чувства жили – радость и печаль,
И хриплый рык упрямого волчонка,
Трель соловья, мяуканье котёнка.
Рояль высок, а я мала. Мне жаль...
Мой славный город, Новый Уренгой!
О, Родина, о дней моих начало,
Где сказки, песни мамы дорогой
Несли в страну мечты, А жизнь журчала
Весёлым родником и в даль звала.
Я Родину вторую обрела.
Актюбинский
Я помню сад. Мы всей семьёй тогда
Усердно воевали с сорняками,
Как с самыми жестокими врагами.
Учила мама:» Сорняки – беда!»
Склонив главу над вредным из цветочков,
Играли в стихотворную цепочку:
Вода – беда – балда и ерунда.
Казалось мне, что будет так всегда.
Стихи писали всей семьей, как будто
Сшивали пёстрой ткани лоскутки
В единое цветное покрывало,
Которое нам души согревало,
Лечило от печали и тоски.
Я помню: мы сидели за столом,
И песни задушевные звенели.
Любили гости наш уютный дом,
Соловушки Актюбинского трели, –
Так звали папу...Тоненьким ростком
Я впитывала теплый запах песен
И творчества семейного уют,
О дом родной, в душе моей воскресни,
Когда унынье, боль в ней гнёзда вьют.
Октябрьский
О, мамы отчий лучший в мире дом,
Где дедушка с ехидною усмешкой
Курил табак, где бабушка орешки
Давала нам, читала "Отче наш",
Мы с братом брали в руки карандаш,
И в половине срезанной тетрадке
Писали песни, сказки и загадки,
И рисовали мирно дом, мираж.
Как строили из стульев мы дворцы,
Таинственные замки и пещеры,
Где жили, и медведи, и пантеры:
Эди Камил, Зубами Щелк, Ли Ци.
Прабабушка была ещё жива
И говорила нам о внуках в детстве,
Неистовых, всегда немного дерзких,
Но смерть скосила многих: раз и два.
Был, говорил, и вот тебя не стало.
Есть у всего конец свой и начало,
Минуты скорби, грусти, волшебства,
Что в памяти ещё не отзвучало.
Из глубины далекой детства лет
Глядят мне в душу ласковые лица,
Как звезды. Их сиянье длится, длится,
Ведь на Земле оставлен яркий след.
Мы помним всё, в сердцах забвенья нет.