Как рубаха, день пропитан потом
и жестокой горечью потерь…
Мёду диких пчел, и даже сотам,
трупным смрадом отдавать теперь!
Склизким гноем разъедает лица
у шагнувших в омут тишины…
И наёмник, и король, и рыцарь
перед ликом гибели равны!
Я не знал, что правдиво, что лживо,
но приспела прозренья пора:
кто ж придумал, что смерть некрасива,
что беззуба она и стара!
А у смерти нежная улыбка
и горячий, свежий поцелуй.
Это жизнь – и пытка, и ошибка,
жизнь твердит, что ты – судьбы холуй!
Сам подумай: если б не сулила
неземные таинства любви,
как бы смерть иначе заманила
рыцарей в объятия свои?!
Ты уходишь в зыбкие туманы,
от живущих вечностью сокрыт…
Только смерть твои омоет раны,
только смертью ты не позабыт!
Точно в срок, а может, и до срока,
смерть обнимет раз и навсегда,
чтоб не горько и не одиноко
шел ты по дороге в никуда!
Как рубаха, день пропитан кровью,
все безумней битвы круговерть,
и холодным потом по надбровью
жизнь твоя стекает, а не смерть!
Не жалей о суетном и вздорном,
меч сломался, разлетелся щит,
так подай же руку Даме в черном,
ибо вам венчанье предстоит!
Я не знал, что правдиво, что лживо,
но приспела прозренья пора:
кто ж придумал, что смерть некрасива,
что коварна она и стара!