На улице кружит безмолвная метель,
Прохожие идут, закутавшись в шарфы,
А я сижу на стуле, смотрю на то, как ель
Пытается разрушить холодные столбы.
Она растет неровно, торчат как веник ветви,
И вроде не должно меня так это злить,
Но я сижу напротив, жую на куртке петли.
Ведь только небо знает, как хочется мне пить.
Вот парень пробегает, задев меня портфелем.
И девушка проходит, уткнувшись в телефон.
Меня не существует, но если б был я зверем,
То точно бы устроил на улице погром.
Сначала разорвал бы в палатке все журналы,
Ведь денег они просят таких, каких не счесть.
Потом, наверно, выпил, а может и не стал бы,
Ну а потом, возможно, я захотел поесть.
И вот я представляю, что началось веселье:
Я прыгаю и вою, как бешеный шакал.
И всех людей, как кошек, на ветви старой ели
Буквально за минуту рычанием загнал.
Но нет, я, к сожаленью, не волк и не лисица,
Не леопард, не ястреб, не лев, не крокодил.
Я просто одинокий, голодный доходяга,
Который свою жизнь лишь в горе полюбил.
Я ненавижу зиму, деревья, снег и холод,
Я ненавижу город, в нем столько лишних дел.
Но жизнь люблю я сильно, и даже гнусный голод
Заставить передумать меня бы не сумел!