Иным завиден был мой жребий,
И то сказать,так молода.
Зарёй блистала в чистом небе,
А кто-то молвил:"Ты куда?
Хлебнёшь ты с ней не мало горя,
Ведь кто ты есть,почти старик"...
Но было поздно с сердцем спорить,
Я к ней,как к роднику приник.
И ни кого не стал бы слушать,
Не только я, любой другой.
И я заклеил скотчем уши,
Я стал вообще глухонемой.
И ни кого совсем не видел,
Одну её боготворил.
И проглядел, её похитил,
Какой-то юный гамадрил.
И ведь ушла без сожаления,
Ах,как был прав мой визави.
И я признав все заблуждения,
Сам разуверился в любви.