В промёрзлом чреве зверя-города,
Где ругань, дым и толчея,
Одна лишь мысль хранит от холода:
Я знаю, что ты ждёшь меня.
Бурлит ли зной иль мреет ливня жар,
Меж тёмных дел и лживых дум
Несётся крик мой, словно лязг ножа:
«Sanctificetur nomen tuum!*».
Такой же яд в тебе, но верю я,
Пускай в душе кровит нарыв:
Лишь ты, лишь ты — оплот спасения!
С тобой я хоть на каплю жив.
Ослеп от мрака дна, стал нем от слов,
Во тьме бредя на голос твой...
Я слышу с болью, как смеёшься зло,
Но не владею уж собой...
В мгновенья кратких встреч, отрадой пьян,
Хочу внутри тебя пропасть...
Ты скалишь зубы, в желчи растворя
Рутинных ласк больную страсть.
*«Да святится имя Твоё!»