У меня все хорошо, правда,
Но лишь и немного странно,
Почему зудят рваные раны,
Когда стекла пьяного храма
Хрустят под чужими ногами.
Выпивает Kindzmarauli ангел,
Слепой чудак пряной морали,
Поникший, мы так якобы пали,
Он мне верит и слухам из дали,
Что я вновь нарушаю скрижали.
Тянет к людям перебитые руки,
Здесь мной заперты ставни окон,
Он рисует дверь на стене тупика,
Горький дым - проникал в нутро,
Яд от ожогов на кончиках легких.
Скоро восходит солнце мертвых
Около в тон стука рваных сердец,
Без сжаты зубы до боли и хруста,
Преданный ветру пепел от тела,
Покроет плечи, спускаясь с небес.