Где-то стукнула дверь, как перчатка в лицо,
затихали шаги и дела подлецов,
замолкали и слепли радиолы в пыли,
уходили они, мы уйти не могли.
Мы молчали, смыкали ряды и сердца,
билось с болью за дело и сердце отца.
По-отечески, стойко мы примем рассвет,
и неважно, на сколько закатов и лет.
Прошагаю, смолчу, но уснуть не смогу,
я подставлю другую щеку…и солгу.
Так нельзя, но так нужно прожить, как пропеть,
чтобы честно смотреть в этот новый рассвет.
Так наотмашь рубить или в кротости суть?
Показалось – забыть, пригубить, прихлебнуть,
приодеть, притворить, тихо встать и уйти
и вокруг никого и себя не спасти?
Будет в гору – легко, помолясь за отцов,
за детей, за Отчизну, за первых скворцов,
за незнание жизни, за кротость, за честь,
и за то, что пока в этой жизни я есть…