Ты думаешь, Амур ужасен лишь тогда,
когда пронзает нас, и кость, и хрящ ломая,
и у тебя в груди торчит стрела прямая,
и кровь по ней течёт, обильно, как вода.
Но я скажу тебе, что это ерунда.
Ужасней во сто крат боль страшная, немая,
когда бог возится, неспешно вынимая
стрелу из-под соска, и так идут года.
И я молю его не извлекать стрелу,
оставить там её, чтоб затыкала рану
и болью меньшею боль большую сняла.
Но рядом бог сидит, на каменном полу,
с которого ни он, ни я уже не встану,
и древко движется, как рукоять весла.