В морозном воздухе скрипя,
распространялся шум печали,
клубились вечные скрижали,
последним паром исходя.
Включилась поздняя зима,
как сплит система над роялем.
Дрожим, играем, выбираем...
кому тюрьма, кому сума.
С прогорклым запахом печи
в окно добавки выдувает:
едок на запах всё съедает,
гурман - под проблески свечи...
и сколь кругами не ходи
с руками сзади, как невинный,
язык короткий или длинный
подставишь снова под дожди...
напьешься и запьёшь водой,
закусишь воду облаками,
лишь ягод жаркими губами
лесных не соберёшь зимой.
И только кажется теперь,
Что кто-то будет снова с нами, -
Зовём, скрипучими стихами
Опять распахиваем дверь…
И даже слышно кто-то там
ногами шаркает в прихожей,
но приглушает всё прохожий,
идущий сзади по пятам.
Богатство правд в бессчетность бед
объединит чужая правда,
со всеми станет равноправна
под каждый барабанный бред...
Вдруг, на морозе покраснев,
Раздвинув синевы оковы,
Как в старой сказке выйдет снова
Поэт Апрель, как добрый лев.
И смолкнет каждый барабан.
Трубач заглушит вой призывный -
Давно не детский, не наивный -
Грузится станет в шарабан.
Уйдут. Укатят. Уползут.
Во мгле рассеются молчальной,
И окончательно прощальной
Фальшивой песни не споют...