Из цикла "Вовкины рассказы"
(Городской юмор)
1980 год подходил к концу. Развитой социализм к этому времени был успешно построен. Рабочие и служащие перевыполняли план, ходили в театры, музеи, вставали по субботам на лыжи, участвовали в художественной самодеятельности и вообще: чувствовали себя уважаемыми людьми. На стадионах-катках звучала музыка и песни современной эстрады. Они разносились по округе и создавали приятный фон выходного дня. Народу на катках было – «просто не протолкнуться» и специальные служащие, с повязками на руках, скорее всего переодетые спортсмены, уверенно стоящие на коньках, следили за тем, чтобы река из людей на массовом катании текла строго по часовой стрелке. Все нарушители движения этой реки из числа безобразников-подростков, в своих шапочках-гребешках, похожих на мелких окуньков, умело вылавливались опытными «рыбаками» и благополучно удалялись со стадиона. На заснеженных улицах в преддверии Нового Года, всюду появлялись Деды Морозы...
Но нам к тому времени уже было не до катков. Мы вразвалочку разбредались по подвалам-качалкам, тренировочным площадкам тяжелоатлетов и успешно наращивали мышечную массу. Чтобы эта масса наращивалась ещё быстрее, приятель Мишка приносил мне пустые рецепты с печатью, умело «стыренные» у врача. У Мишки явно был к этому талант: он разыгрывал сцены, подсматривал, анализировал, да и просто подбирал ключи к тумбочкам, и всегда выполнял это на удивление ответственно и «без помарки», ибо врачом был... его папа. А мне было совсем нетрудно оформить этот рецепт в достопочтенном виде так, «чтобы ни одна аптекарьша не почуяла фуфло», поэтому, нужные нам препараты легко добывались из аптек и использовались по назначению. К тому времени я уже славился на всю Филейку умением безукоризненно подделывать любую подпись и не худенькие ребята даже из соседних школ через Кулю* приносили мне просьбу: «оформить рецептчик». А зачем всё это делалось? Резонный вопрос... А затем, чтобы на танцевальных вечерах в Домах Культуры, развеять сомнения по поводу нашего превосходства над такими же олухами как и мы, но с других, враждебных нам микрорайонов. Вопрос превосходства решался путём потасовки, целью которой было определение факта: «Кто кому больше в рыло натычет?»... Но к чести дерущихся (это надо признать) кроме кулаков и ног, по негласной договорённости, использовать какие-либо подручные средства, было «в падлу». Умение «распускать кулаки» высоко ценилось среди местного хулиганья, но «путёвку в жизнь» получало с переменным успехом и поэтому с «натыканным рылом» ходила вся хулиганистая, доармейская молодёжь нашего города.
А как мы одевались!.. Это было модно, изящно и конечно «сногсшибательно!» На нас, почти на всех были одеты могучие свитера, связанные из толстых шерстяных нитей, чтобы казаться ещё крупнее, накаченнее, а от-того значительно опаснее и страшнее для противника. Нравилось ли это нашим девочкам? Не знаю. Но судя по танцующим парам под культовый «медляк» Макаревича – «Свечу», где хрупкие ручки наших девочек утопали в шерсти колючих свитеров наших галантных мальчиков, это им нравилось тоже. А брюки у кавалеров были заужены так, что порвать их по шву, в самый неподходящий момент не составляло особого труда. И они конечно рвались и снова зашивались, но уже более толстыми, капроновыми нитками. Почти у каждого молодого представителя сильного пола на брюках оставались следы от таких экзекуций и устранить это бедствие уже не представлялось возможным. Ботинки мы носили с острым носком и обязательно на высоком каблуке. Чем выше каблук, тем выше и (объясняясь сегодняшним языком) «статус его носителя». А теперь самый главный штрих мужской моды тех лет, или лёгкий нюанс?.. Закрывать свитером предмет мужской гордости, считалось дурным тоном, и толстенные шерстяные свитера заправлялись... в штаны! Говоря языком современной молодёжи «так лохануться» не удавалось ещё не одному последующему поколению отъявленных модников... Наши брючки, напичканные свитерами, «расшеперивались» так, что бедные гульфики выявляли отсутствие некоторых пуговок, призванных сдерживать натиск «играющей крови». И бедные пуговки очень часто, при определённых обстоятельствах даже отрывались «с мясом». «Мясники» их пришивали обратно, и теперь «расшеперивались» и рвались уже сами гульфики.
С другом Вовкой мы сидели за последней партой и с глупым, блуждающим взглядом, слушали скучные повествования учительницы литературы. Она доходчиво и профессионально "впаривала" нам какую-то чушь из «Старухи Изергиль» и на радость некоторой безголовой публике, несколько раз произнесла судьбоносную фразу: «У каждого уважающего себя человека должна быть высокая мечта, запомните, ребята...» Эта фраза разнеслась по просторному школьному кабинету, три раза сделала круг у потолка и повисла на светильнике, откуда сшибить её можно было только шваброй. Глаза у Вовки, кружась следом за фразой, остановились на потолке и оживились. Он тихонько повернулся в мою сторону, перевёл глаза на учительницу и специально, как бы передразнивая её, с таким напутственным выражением лица, спросил: «Володя, у тебя есть высокая мечта?» На ответ, как я понял, мне давалась пара секунд. Теперь уже мои глаза наполнились высоким смыслом и тут я уловил информацию, приходящую из космического портала в минуты озарения: Конечно! – так же поэтически возвышенно ответил я.
– И в чём она выражается? – уже по-пушкински, утончённо жестикулируя, спросил друг.
– Она выражается в отсутствии совести – честно ответил я с грустными глазами майора Томина из «Следствия ведут знатоки»...Тут Вовка хмыкнул от недоумения, но звук этот был похож на хрюкнувшего поросёнка, и класс «заржал»! «А ну! Прекратите сейчас же! Не мешайте вести урок!» – крикнула на нас «Русичка» и мы продолжили наш диалог в записочном варианте:
– И причём у нас совесть? – подвинул записку Вовка...
– А при том, что её у меня нет... – и записка ушла обратно.
– Это мы знаем, но, Володя, речь-то шла о высокой мечте... Ты хочешь разбудить в себе совесть? Так?
– Нет не хочу, если я её разбужу, то уже не смогу кидаться сырыми яйцами с твоего балкона по прохожим.
– Хорошо, а где тут у нас мечта? – настойчиво, с издёвкой, продолжил Вовка.
– А там, где ходят Деды Морозы.
– В Лапландии?
– Какая Лапландия?! На Филейке*.
– А, я понял, ты хочешь быть Дедом Морозом, но Володя, это же не профессия. Папа говорит, что «Дед Мороз» – это всего лишь способ придать бытовому пьянству цивилизованную форму.
– Вот я и хочу, не имея совести встретить на Филейке пьяного Деда Мороза и дать ему "в тык".
– За что?!.
– За что ты гоняешь "лепсенских", "автобановских", "дружбинских" на танцах?
– Так просто.
– А вот я: «не так просто». Ведь в сущности – «Дед Мороз» - это же хитрый врун и обманщик. Он дурачит наивных детей, пьёт на халяву и ещё при этом, скотина, получает деньги!
И тут мой друг встрепенулся, его взгляд снова взыграл мыслью, он наивно улыбаясь, посмотрел далеко в облака и написал: «Володя, у меня теперь тоже есть «Высокая мечта» ты разбудил её во мне и я счастлив!
– У тебя появилась такая же мечта как у меня?
– Да... Это хорошая мечта. Она мне сразу понравилась... И ведь главное: какая высокая!..
Вечером чёрт носил нас по Филейке часа четыре. Но на счастье Дедам Морозам, ни один из них не попался нам на глаза. И в следующие часы мы как-то быстро и благополучно забыли про эту дурацкую мечту и пошли на танцы без каких-либо угрызений нашей слабо присутствующей совести.
Дело было в субботу... Проходя по дворам улицы Дзержинского, собравшись в «шоблу» из четырёх человек, мы вошли в арку гущинской девятиэтажки*. И... О! чудо! Навстречу нам по ту сторону дороги спешил настоящий Дедушка Мороз, он был за два метра ростом. Я остолбенел от нахлынувших на меня чувств! Ткнул локтем Вовке в бок и сказал: «Смотри!» Вовка увидел Деда Мороза и хищно растопырил пальцы на руках. В этот момент он мне напомнил «Охотника на привале» с картины Перова. Как только Дед Мороз зашёл в арку и поравнялся с нами, он тут же озадачился моим вопросом, заданным мной с улыбкой питекантропа : «По какому, такому случаю, он опаздывает и с какого хрена он так нажрался?» В его зелёных, лучезарных глазах, отразилось лёгкое недоумение и мне удалось в них прочесть: «Бля, сколь живу на белом свете, но такой фигни от прохожих я ещё не слышал.» В этот момент наша мечта с радостью осуществилась и он в нужном количестве получил то, что должен был получить пьяница и обманщик. Когда он скинул с себя рукавицы и бороду, я увидел перед собой совершенно трезвого, удивлённого человека, чем-то напоминающего (если сравнить с сегодняшними героями спортивных рубрик) Колю Валуева. Почему-то сразу в голову пришла хорошая мысль с вопросом: «а не смерть ли это моя?» Точно такие же мысли посетили пустые головы моих друзей. Судя по его ехидной улыбке, этим Дедом Морозом, оказался или десантник, или морской пехотинец недавнего прошлого!.. Не успев развернуться, мы, что называется: «отгребли по полной» и сломя голову, рванули в конец арки. Дальше по сугробам мы неслись без оглядки, через кусты и ограждения ещё метров сто. Когда силы оставили наши молодые организмы, мы оглянулись и увидели Деда Мороза далеко позади нас, упавшим в снегу из-за своего непригодного к таким полосам препятствия, облачения.
Глядя на друзей я понял: «в рыло нам натыкали очень даже не хило». Но главная беда была не в этом: наши жопы прикрывались какими-то жалкими лоскутьями, которые ещё пять минут назад были самыми стильными и модными, зауженными штанами Европы! Высоко задирая ноги и убегая по сугробам от своей смерти, мы не заметили, как наши штаны всего за каких-то десять секунд превратились в... чёрте-что. В таком виде, ни о каких танцах уже и речи не могло идти, и мы довольные, счастливые и одухотворённые разошлись по домам.
Дня через два иду я вечером к себе домой и встречаю на лестничной площадке соседа Вовку Поплаухина. Он, закуривая в коридоре, как-то с хитринкой посмотрел на меня, поздоровался в ответ и пустил в потолок душистое облако фиолетового дыма. Разница в возрасте у нас была в десять лет. Он давно отслужил в Морфлоте и уже вполне себе привык к гражданской жизни. Но меня удивил его вопрос самим фактом хорошей осведомлённости: «Тут, Вовчик, слухи ходят, что вы на Филейке Деда Мороза ограбить хотели?..»
– Какого Деда Мороза? – насторожился я.
– Ну, какие Деды Морозы подарки носят?.. У них ведь в мешках, Вовчик, водки нет... – поучительно выдохнул дым Вовка Поплаухин и затянулся снова. Я, было, начал отпираться, приводя в свою защиту какие-то веские аргументы и алиби...
– Ну, чё ты, Вовчик, я ж не следак, чтобы тебя тут на чистую воду выводить, просто так за фигню можно и в тюрьму с грохотать, вот, дело-то какое,– увещевательно, как бы невзначай, разъяснил он. Потом, стряхнул пепел в железную баночку из-под конфет, снова затянулся и продолжил повествование со слов нашего соседа, его друга и ровесника, Коли Щёкотова: На днях, идёт Колян в гости по Дзержинского, сворачивает во двор и видит картину: шум, крики, трескотня, мат-перемат, выскакивают из арки пацаны молодые, морды разбиты, среди них Онучин! И вся эта, билять, толпа с криками, с фырканьем как стадо лосей несётся напрямки по снежной целине, по пояс в снегу, к соседнему дому, только снежная пыль летит из-под копыт, а за ними Дед Мороз с посохом!.. Вовчик, вам по человечьим-то дорогам чего не ходится?.. Там же в семи метрах тротуар был, дворниками прогребённый!..
Значит, говоришь, «хапнули горя» от Деда Мороза?..»
– Да, ладно, Вов, фигня... пройдёт. Просто, «мечта была такая... высокая...» - с раскаянием, понимающе кивнул я и прокашлялся.
*Филейка - северный микрорайон г. Кирова.
* Девятиэтажка в которой жил одноклассник Юра Гущин.
* Куля - известный в то время персонаж на Филейке, друг детства.
На фото - это он. Н. Валуев.