В сияющей голубизне
и волчьей ночью
больную память на спине
ношу, как но'шу.
Однажды сказанная ложь,
измена долгу -
как будто в сердце финский нож
вошел, не дрогнув.
Тот день давным-давно забыт,
но память щелкнет,
и кипятком мгновенный стыд
ошпарит щеки.
Чуть бьется жилка на виске,
вот-вот потухнет,
вопят в кромешном далеке
твои поступки.
Потянешься, скрывая дрожь,
сорвать винчестер,
и лишь спасительная ложь
лукавит с честью,
что исказненному судьбой
дано по праву
переживать чужую боль,
чужую славу.
1974 г.