Он жил, как пел,
С надрывом, злостью,
Не потому, а вопреки...
И, боль, зачерпывая горстью,
С любовью вместе пил с руки.
Он в "табуне готов был бегать",
Но без узды и без седла,
Не прогибаясь век от века,
Не быть послушным удилам.
Он не свечой горел-разрядом,
И молниями в тыщу вольт!
И, будучи с друзьями рядом,
Всех выше был его полёт.
Его простуженные связки
Хрипели правду без прикрас.
И, презирая лесть и маски,
Свободным был его Пегас.
И так мечтал он хоть немного
Ещё остаться на краю...
Жаль, коротка была дорога.
В надрыве струн- "я допою..."