Меня увозят далеко, надолго.
В последний раз бросаю жадный взор,
Сквозь узкую полоску жалюзи,
На дол цветущий и на скалы гор.
Вот современный газ,
Стоит готовит, газы выдыхая.
А в нем 20 с лишним,
И все они томительно вздыхают.
Перегазовка, дверцы лязг
Рывок, ухаб не замечая,
Летит мой торопясь
И вот уж к самолету подъезжает.
Прощайте, Вы мне дорогие, с детства
Леса, луга, просторы ленских вод.
И "Ту" напрягся, круто вверх взмывает,
Бесстрашно разрезая небосвод.
Мне кажется, что мы с ним чем-то схожи,
Быть может в том, что он летит и я.
Ведь он "без прав" подвластен чужой воле,
И также как и он бесправен я.
Завидую ему, он вскоре вновь вернется,
Он вновь коснется шасси земли
Той, по которой я ходил, не зная,
Что вдруг настанут тягостные дни.
И во Иркутск скоро нас загонят
В скованный вагон.
И медленно под свист электровоза,
Отстанет грязный с лужами перрон.
Когда-нибудь душой изнемогу,
Как дикий зверь состарившись в клетке,
Прости друзьям и невзгоды врагу,
Вернусь в края где проживали предки.
Свое "село" из труб идущих дым,
Увижу вновь на утренней равнине
И постучу в окно, уже седым.
Войду я в дом, промокший от полыни,
Нет пули смертоносней слова.
Мне это ведомо уже давно.
Ценою лет, отмеренных сурово,
ценою бед оно подтверждено.
Я каждый день прощаюсь с жизнью,
Настанет час я и умру.
На родине своей ли, на чужбине,
Глухой ли ночью или по утру.
Мне все равно, а может быть
Найдется ль кто??, -
чтоб надо мной поплакать.
Но знаю - кто-то будет этой смерти рад.
И с каждым днем все ближе-ближе-ближе,
В изношенным веками шуму мне
Неумолима, бессмертная старуха,
Все близится и близится ко мне.