Небрежно прибрана постель,
шедевр манерного убранства.
Владык влечений - колыбель,
обитель скромного пространства.
Лишённый цели искушенья,
лестной славою грешит.
Имея право исключенья,
путь тщеславия влачит.
Вот сатир, явился рьяный,
дух неволи, бледен вид.
Духом гнева обуянный,
напыщен щедрой мелочью обид:
Была-б мечта, да не опальной,
я сам себя-бы превзошёл...
На полосе судьбы нейтральной,
с вами счёты-бы я свёл....
Да, складно-ладно вьётся стих,
смеренной вольностью влеченья.
Внемлю в звонкий голос их,
пленённых чувствами почтенья.
Но, как сладко ты поёшь,
в меру чести и призванья!
Душою пламенной зовёшь,
унылым голосом стенанья.
Живу, пока любовь жива,
пока душа мечтою дышит.
Но жизнь приятна, и легка,
пока мир здоровьем пышет.
И отрадно вяжется канва,
гордой прелестью осанки.
На бриллиант наследуя права
лишь после тщательной огранки.
И в надеждах канул-бы во мрак,
но цветёт словно алый мак.
Всем казался он дурак,
но везёт, - скажите как?!
О, как неистово скорблю,
лёгким росчерком пророчества.
И судьбы превратности делю,
на дань отрады одиночества.
Не душевной вольностью дыша,
с судьбы не требуя залога.
И честь, и совесть, и душа,
всё под пятой у Бога....
Прими же меч, храни до гроба,
ведь волшебства не так уж много.
Благоволя на лестный этикет!
Вослед, тут же следует ответ:
О мой кумир, да сгинет злоба,
да будем в музах
счастливы мы оба...
И простёрся путь широкий,
где будни бардов-ы текли.
Будили ум и дух высокий,
и чушь прекрасную несли.
Да, - слова, слова, слова,
основа опрометчивых курьёзов.
И, как отрадно вяжется канва,
но в основу северных морозов.