На лугу, поросшем сочною травой,
Паслось овец большое стадо.
И было все у них: дерев прохлада,
Ручей прозрачный, тишины покой.
Вдруг средь овец возникло оживленье:
Вожак, с рожденья меченый баран,
Едва из дальних возвратившись стран,
Стал блеять всем про новое мышленье:
- Отстали вы в мышлении своем,
Любуетесь все травкой да цветами,
А в это время за бугром
Все заняты практичными делами.
Там, вам в укор, давно бытует мненье
О том, что смысл жизни в ожиренье,
А вы храните тощие фигуры,
Как – будто вам до жира дела нет.
Лишь по одной имеете вы шкуре,
Сдери ее – под ней один скелет.
А за бугром семь шкур с овец дерут.
Все потому, что волки их пасут.
Известно, знатоки по овцам – волчий класс.
Внимательный их глаз давно ласкает нас.
Коль в нашем стаде будет плюрализм,
То нам не будет страшен их зубастый . . . изм.
Поможет гласность нам хвалить волков
И заклеймить позором пастухов.
Из-за бугра помогут, если надо,
Пасти овечье наше стадо.
Нам нужно срочно поменять мышленье,
И за бугром такое ж волчье мненье.
Труд вожака затрачен был недаром -
Оценен был достойно за бугром:
Вожак оттуда получил подарок –
Монеток ровно тридцать, серебром.
Среди баранов правящей элиты
Бараны были всяческих наук:
Бараны из дворцовой свиты,
Которых при себе держал пастух,
Бараны журналисты и артисты
И ловкие бараны аферисты.
Весь этот круг бараний был в восторге –
Мышленье новое пришлось по вкусу им:
Снимались все ограниченья в корме
И поощрялось брюхо набивать чужим.
Свобода ожиреть любым путем –
Вот это мысли творческий подъем!!!
Жить средь овец по правилам волков –
Мышленье новое, совсем не для глупцов!!!
И вот . . . чтоб оболванить ум овец
Вчерашние бараны партократы,
Названье поменяв на демократы,
Созвали выбранных овец в большой дворец
И повели средь них дебаты.
Философ бе . . .екает: «Нам потому и худо,
Что мы едим с общественного блюда,
А виноват, известно нам, пастух
В том, что завел общественный он луг.
Траву там овцы щиплют не спеша,
За корм не платят ни гроша.
Был чей-то луг, теперь – ничей,
Весь корм ничей, ничей ручей.
А на ничье кто будет тратить спесь!?
Не съешь сегодня – завтра можно съесть.
А тот, кто медленно жует,
Тот разве жиром заплывет?
Другое дело на лугу чужом –
Там, как в гостях за праздничным столом,
Где каждый больше съесть спешит.
Приватизировать нам надобно луга,
А заодно сменить на волка пастуха».
Взял слово следующий баран.
Бе . . . бекает: «Пастух нас ввел в дурман:
При нем мы стали в стаде все равны –
Как овцы, так и бараны.
В нас перестали личность замечать,
Которую по весу должно знать.
Без весу оценить нельзя. А как продать?
У нас и рынка нет, чтоб нами торговать!
Цивилизованные страны
На рынках продают овечек и баранов.
Всей волчьей демократии венец –
Свободный рынок для овец!
Так хочется живыми торговать!
Нам нужно срочно рынок создавать».
Вот на трибуне бе . . . екает артист.
Он кулинарных дел специалист.
Готовит шашлыки со смехом,
Овечьи мозги – баранам на потеху.
Он из овец готовит и рагу, и плов
И равных нет ему среди шутов
Разделывать овечью тушу,
А вместе с ней – овечью душу.
Его жеманные ужимки обезьяны
Так любят кучерявые бараны.
Забе. . .екал он о том, что трудится он даром:
С худых овец нет должного навара.
У нас с худой овцы дерет он шерсти клок,
А за бугром надергать мог бы на клубок.
Он власть приветствует волков
И драть овец всегда готов.
Вот извергает пыл другой оратор,
Воинственный, как в Риме гладиатор.
Он раньше был известный волкогон,
Но под влияньем нового мышленья
Стал страстным волколюбом он.
- С научной точки зрения, друзья,
Нам волков обижать нельзя.
В науке числятся они в семействе псовых,
Пасут они овец не хуже псов дворцовых.
Волки в наш век заметно присмирели:
Они уже почти не звери.
Зачем же нам науку отвергать,
Когда волки нам могут пользу дать?
Пора нам прекратить их обижать
И в клетках зоопарков содержать,
Устраивать на них охоты,
Ведь мы их не едим. Зачем же убивать?
Как – будто нет у нас иной заботы.
Мы нарушаем волчьи права,
Как варвары и дикая страна.
Нам нужно волков мертвых и живых –
Всех оправдать, в героях числить их.
Почтить почивших всех матерых предков,
Вернуть имущество их бедным деткам.
Я в книгах прочитал о том, что раньше жили
Имперские стада. И от того почили.
Нам забывать историю не надо
И по примеру дальних тех веков
Должно разделено быть наше стадо
По вотчинам пасущих их волков.
Ягненок робкий слово взял:
- Послушайте, сограждане – бараны,
Наш род от волков сильно пострадал.
Еще у многих не зажили раны,
Пусть подтвердят вам это ветераны.
Здесь прозвучали явно волчьи речи.
Не волки ль это в шкурах ряжены овечьих?
Нас незачем делить. Мы все одна семья.
Измена это! В том уверен я.
Нам забугровые порядки не в пример,
Средь волков жить, на волчий выть манер?!
Отвыкли мы служить волкам в угоду,
Мы все давно свободная порода.
Мышленье новое – да старый в нем мотив.
Ему последуем и в рабство угодим.
Трибуну занял главный демократ:
- Ягненок нам, конечно, брат,
Но всем известно, в чем он виноват
Пред волчьим миром.
Спокон веков
Известен рацион волков –
Их аппетит не утоляют сыром.
Есть случай нам для покаянья,
В знак примирения и волчьего признанья
Ягненка дать волкам на растерзанье,
Как бы на жертвенный алтарь,
Обычай был такой и встарь.
Свели ягненка в Белый храм,
Что служит логовом волкам, и съели там.
Окончили дебаты демократы.
Нет гласности, окончен плюрализм,
Овечки познают зубастый волчий . . .изм.
Теперь овечье стадо в волчьих лапах,
От сочных трав достался им лишь запах.
Вывозят травы все в другие страны
Пришельцы волки да ожиревшие бараны.
Овец, разбив на мелкие стада,
Дерут с них шкуры без труда.
Известно правило зубастых –
Сначала разделяй, затем и властвуй.