Авторник, стихайбун
Собрание авторов имеет место быть, конечно, во вторник в библиотеке Макса Волошина у Новодевичьего монастыря, ставшего усыпальницей именитых и знаменитых.
Переживает душу тело,
на складе фосфорятся кости.
Так свиристело, но заело,
а эта тварь всё машет-косит.
Да, шуры-муры шиты-крыты,
переживает душу тело;
о тех забыли, что забыты.
их память стёрта и истлела.
Костлявая поднаторела
в повторах, в фарсе и в зевоте...
Переживает душу тело;
эпохи всё ещё в полёте.
О, как мы долго не рождались,
а жили будто не по делу.
В нулях, как в ямках, оказались—
и пережило душу тело.
Но послесвечение погубленной души среди паразитирующих на телах душ всё длится. Пока живы души-реципиенты мёртвой души. Косточка Луз в позвоночнике намного переживает исчезнувшую душу. Некоторые раввины даже считают, что и кремирование не берёт этот твёрдый орешек и он-то послужит для оживления почивших и рассыпавшихся тел. Но душа истлевает мгновенно...
Проходя рытым-перерытым парком, мимо тёсаных камней, выпавших из белых стен, мимо ярко-зелёного пруда, натыкаемся на будочника, охраняющих бронзовых утят и маму-утку (подарок Барбары Буш). Их уже разок выдернули, но теперь—шалишь.
тусклее вода—
летит тополиный пух,
тонет в воздухе
Сегодня у разодетого Димы Кузьмина два гостя. Один нз них натурализовавшийся в США москвич Михаил Эпштейн. И кони сытые всё бьют копытами. И понеслась:
«Постмодерность... электрический роман... глянцевые детективы... мужчины пишут под женскими псевдонимами... эпигоны... Садовникова уже обиделась... имитации... умеют красиво писать... стиль украден у Саши Соколова.
Трансцендентность недостижима... соблазн простоты сильнее... романы конвертируемы... тексты пишутся, чтобы легче переводить на английский...
После 11 сентября (2001) поняли, что отдельная жизнь, хоть и дорога, но имеет конкретную цену.
[Миша Эпштейн, Майкл Эпстайн, далеко пошёл, но вернулся и ввернулся.]
Феминистский проект... лупократия... пассионарность народа... конфликтность в США возросла... в России общая усталость... модель гибридизации...
[А вот и приближается реверанс Эпштейна, ведь в двухтысячном году он стал лауреатом премии, дающейся за укрепление российско-американских отношений в области культуры, Liberty Prize.]
Приезжаешь в Москву—переполнена драйвом, чувствуется витальный напор, студенты в Америке реагируют так же, как в России.»
Дудки! Вот и вцеплюсь-зацеплюсь.
Мне дали слово:
«Мне кажется, что господин Эпштейн слишком политически корректен.»
Он взвился. Но я уже вскачь:
«Студенты вовсе не похожи. Предмет литературы—разница, а не похожесть людей. Если похожи, мир в семье, совет да любовь, то не о чем и разговаривать.»
Шиканье.
«Гены у мухи и человека на 99% одни и те же.
Конечно, миллионы турок осели в Германии, но немцы не очень-то хотят жить с ними вместе. Есть превалирующая германская цивилизация, США на ней и выросли, в Россию тоже нагнетали и пруссаков, и баварцев, и голштинцев. Усмиритель Кавказа генерал Ермолов отвечал государю на вопрос, чем наградить: “Ваше Величество, сделайте меня немцем.”
У Виссариона Белинского есть: “Вся русская литеатура—это пересадок.”»
Кто-то бросает: «Вы что, фашист?»
Я вылупляюсь на репликующего литератора: «Давайте в кулуарах.»
захлопну блокнот—
и пушинки-тополинки
закончен полёт
Но лепивший ярлык не подошёл.
Очень молодой человек присел на корточки возле меня и стал расспрашивать о моей германоцентричной модели.
Расея... Расия...
тополиный пух
свивается в змейку
2003