В ранимых чувствах откровенья,
меня поймёшь быть может ты.
Упоён соблазнами влеченья,
на попечении надежды и мечты.
В зримых зорях юных лет,
вожделённых духом вдохновенья.
И в чём наследовал поэт,
обольщённый чувством воплощенья.
На античной роскоши творений,
так много было разных мнений.
Дворцовых мраморных строений,
лишённых скромности воззрений
Но ангел мой! К чему терпенье?
В смиренье кротости - покой.
Не лучше-ль звонкой чаши песнопенье,
от сладкой трапезы такой?!
Когда светоч дня покоем сходит
и последний луч зари угас.
И на чувства томные находит,
нескромны таинства для нас...
Пока пространство тихо меркнет,
умиротворённый край повергнет.
И мир сойдёт на сладкий сон,
мечтам любви неся поклон...
И вдруг свершится в мире чудо,
проснётся чёрт и видит худо:
Свод небес совсем погас,
снежный барс польстился на баркас.
И плывут по своду снежным комом,
хрусталь наполнив багровым ромом.
Не от того-ль все зори красны,
что любви надежды не напрасны...