И царь царей вдруг встрепенется,
Ощутив с детьми всю боль разлуки.
Кто знает, чем все обернется?
Когда он боль свою отпустит.
Что видно глазу бога?
Болезнь? Убийство, муки?
Ему ли слышен глас народа?
И визг убитой, старой шлюхи?
Что была убита по неволе,
Рукою вора, лишенной чести.
И кто о чем у бога молит?
Кто виноват? А может черти?
Призвали вора кончить шлюху,
Отняли деньги ее, душу!
Найдя в нем честную прислугу,
Чтоб тот потугу сладкому отдался,
К старухе медленно прокрался,
Убил, пронзил ножом ей шею,
Стащив бумажник, вскрикнул: верю!
Он верить может в правоту
Своих стремлений и суждений,
Что черти к раю приведут,
С него снимая все мишени.
Ты спросишь, я откуда всё беру?
-Из библейских записей и слов,
Но ты не верь всему дерьму,
Что пишут в нем для всех ослов!
Никакого нету чёрта!
Я верю в это так уперто,
Что готов сказать в лицо вам всем:
Искать в нем глупо тех проблем-
-Захотели и убили,
-Захотели и прогнили
Души свои и всех людей,
Не существует никаких чертей!