Ворвался я в чужой уют,
где не меня, другого ждут.
Но я – настойчив.
Хочу понять, чем дышишь ты
и что тебя из темноты
рассматривает ночью.
Чем ты окружена всегда:
когда всесильна и когда
проблемы сводит скулы?
Но я не Римский Папа, чтоб
заставить верить вдруг в Любовь
всесильной папской буллой.
В твоей квартире был я тих.
Хотел я слышать сердца тик
и душу гладить,
чтобы острее мог понять,
как горько будет умирать
после твоих объятий.
Не вспыхнувшие глаза ламп
со мной делили пополам
прекрасные мгновенья…
И ложка чайная стучит,
как продолжение ночи
и как сердец биенье.
И я на острие любви,
пусть раздираясь до крови,
тебя достану…
Ворвался я в чужой уют,
где не меня, другого ждут.
И Я ИМ СТАНУ!
1983