Тебе покой и мне забвенье,
не долго тешил нас обман.
Тебе надежду и мне терпенье,
плоть от плоти богом дан.
На звуках струн моей печали,
звучала ненасытная молва.
На высотах нравственной морали,
испытал я многие средства.
Нам наветом было; "не вреди"!
Бодрит бодрость и веселье.
И столько страсти впереди,
и житья горькое похмелье.
В моих стараньях, кто поможет?
В страданьях вряд ли ободрит.
Там, где счастья быть не может
лишь только лирой озарит....
Но, страшись ты участи надменной,
в пороках мелочных обид,
быть мелочью разменной,
когда представят вас на вид.
И на меня похожий плут,
скорбит душою уязвлённой.
Его давно угрюмо ждут,
с улыбкой жалости удручённой.
Являя символ слабой воли,
не причиняя ни горя, не вреда.
Он жрец любви печальной доли,
в интим любви лишился навсегда.
Присущей гордостью он блажен,
в тщедушной славе его быт.
Порой удачей был он глажен,
но вот споткнулся и забыт.
Грезил счастьем осторожным,
на постулатах жизни век прожить.
Но благодетель оказался ложным,
обещая, лишь молебен отслужить.
Так зри унылый честолюбец,
в коих пристрастиях хмелел.
дарю сатиры я трезубец,
что б свой недуг одолел.