Что-то сегодня странное творилось с бабкой. Дед Матвей никак не мог понять, что приключилось: ходит тихая, на его подковырки, к которым они уже оба привыкли за много лет, не отвечает равнодушно или порой бывает даже и грубовато. Ходит по избе, тщательно прибирается, будто праздник какой. Он сегодня опять по привычке ругал её то за одно, то за другое. А зачем ругал, и сам не знает. Старость, видно, такая штука, что от невозможности от неё куда - нибудь сбежать начинаeшь ругать весь мир и всех, кто рядом. Вот бабке и досталось без причины. С утра надулась и ходит, не разговаривает.
"Стряслось что, старуха?" – крикнул он ей из своего угла, где любил сидеть и смотреть в окно.
Бабка Дуся, ни слова не говоря, принесла из кухонного закутка металлический поднос. Дед Матвей не поверил своим глазам, на подносе стояла запотевшая бутылка самогона, видно только вынутая из подпола, и банка солёных огурцов. Бабка молча налила полстакана чуть мутноватой жидкости и стала доставать из банки огурец.
"Праздник, что ль какой?" – Дед Матвей хотел потянуться к подоконнику, на котором лежал отрывной календарь. Он часто его просматривал, читал, водрузив на нос очки, которые уже мало помогали. Но всё же лучше видно, чем совсем без очков. Но бабка его остановила: "Нет там этого дня, это нигде не отмечено, дед. На-ка, выпей, да вот закуси огурчиком. Ты-то, конечно, не помнишь, а я вот помню, как 60 лет назад ты вот это колечко мне на палец надел. Ну, выпей, выпей и закуси".
Бабка Дуся протянула ему вилку с крепким солёным огурчиком. Дед с удовольствием выпил, крякнул, закусил. И самогонка, и огурец были на славу.
"Эх, как же я забыл… Да, Дуся, а помнишь, как я хорош был: усы, как смоль, глаза чёрные горят, волосы волной. Скажи, хорош был!"
"Я что - ли плоха была?"
"Нет, что ты, красавица, каких свет ни видывал. Я ведь сразу влюбился тогда. Ну, спасибо, уважила ты меня сегодня!" - Дед закурил папиросу и стал смотреть в окно на снежное поле. Давно ему бабка не подносила выпить. Любил он это дело, бывало частенько прикладывался к стакану. Как - то по пьяни свалился в сугроб и отморозил пальцы на ногах. Дуся нашла его и тащила на себе с другого конца деревни, растирала дома самогоном, потом поила разными травяными сборами, делала примочки. Спасла пальцы, но с тех пор они болели, особенно зимой. Бывало так болят, что ходить нет никакой возможности. Тогда дед лежит на печи и греет их.
После этого случая бабка стала в подполе закрывать на замок шкафчик с самогоном, а ключ носить в кармане фартука. Ругался Матвей сначала: "Что за дела? Кто самогон гонит? Я! Где это видано, что б пекарь не ел свои булки?"
"Пекарю булки можно, а тебе - нет!"- невозмутимо отвечала Дуся.
"А на кой я его тогда гоню?" – кричал на всю избу дед.
"Мало ли, кто приедет, или расплатиться за что надо. Будто не знаешь. Самогон-то у тебя отличный, а сам-то ты - не очень" – распалялась бабка.
Пока он смотрел в окно, Дуся убрала самогон и огурцы, и хлопотала с обедом в кухонном углу.
Дед смотрел в окно и вспоминал всю свою жизнь. А ведь сколько было хорошего!
Двух сыновей вырастили, оба в городе, женаты и внуки есть: у старшего – дочка, у младшего – сын. И работа у них есть, слава Богу! Всё хорошо, нечего Бога гневить. И каждое лето приезжают, хоть на недельку, но обязательно всем семейством приедут. Привозят из города всяких подарков и продуктов, так что на 2-3 месяца хватает. А старики им - баночки со своими огурчиками и помидорчиками, свою картошечку. И все рады и всё хорошо.
Да, помнится, купил он Дусе обручальное колечко на свою первую зарплату. Тогда только одно кольцо купил, только Дусе. Отец Матвея отдал ему своё, пошутил при этом: "Видишь, как я поправился, мне оно теперь только на нос, не лезет на палец-то! Возьми, что зря деньги тратить. Ты лучше Дусе купи получше, да покрасивше. Женщины любят эти безделушки."
И вспомнил Матвей, как он дарил колечко и как от волнения дрожали руки, и как колечко упало и покатилось в траву. И как они с Дусей искали его, нашли и потом долго смеялись, радуясь, что нашли. Постой, постой, так это было летом, а сегодня - то январь. Да, он вспомнил, это было в июле.
"Дусь! А причём же здесь январь? Я же кольцо тебе подарил в июле…"
"Вспомнил, всё - таки! А я вот нарочно, думаю, вспомнишь или нет! Ну хорошо, значит ещё память совсем-то не отшибло! Хотела, чтоб ты посидел в тишине, вспомнил всю нашу жизнь и подумал, чего ты всё ругаешься и ругаешься и чего тебе всё плохо?"
Дед немного подумал и тихо сказал: "Ну, ты прости, дурак я, конечно. Сам не знаю, чего ворчу… Всё ведь хорошо? Всё хорошо, Дуся!"
"Так - то!" - ответила бабка Дуся, довольная тем, как она усмирила грозного деда.
Картина Леонида Баранова.
22.01.2018.