***

Здесь другие пески. даже небо совсем другое.
Сквозь пустыню бреду. Кровь становится, словно ртуть.
Если я в этой жизни хотя бы чего-то стою,
То сожму кулаки и продолжу свой трудный путь.
Пусть меня обжигает лучами хоть вечность солнце,
Но я буду идти, а терпеть будет все трудней. То, что раньше болело - и снова ко мне вернётся,
Только в этот раз эхом, чуть слышным сквозь призрак дней.
Я ползу по пустыне - вот тело, ещё живое, а внутри него сердце, забывшее, как гореть.
Может, все, что я помню - обычный советский поезд,
А в билете две станции:
«жизнь» и (размыто) «смерть».