Сохрани навсегда в своей памяти смутный образ:
как склонялся к гитаре, легонько водя по струнам,
как неловкими рифмами начал прощаться с прозой,
как точил на руках, как на дереве тонком, руны;
как искал своё место в снегу, под февральским небом,
как ругал за ошибки, а после – на те же грабли,
и, мечтая летать, научиться не смог и бегать,
и нарочно топил из вчерашних газет кораблик;
как размазал по стенам душу, разлил все чувства,
растворил свои мысли в банке засохшей краски,
убеждая себя, что это – лишь дань искусству,
и есть что-то живое под этой дешёвой маской.