На верхнем этаже тревожной были,
На безопасной, вроде, высоте,
Мы с одиночеством дружили,
Плелись с неведомым в хвосте.
Иль лихо уходили от погони,
Пытаясь шустростью спастись,
Но прерывали бег погоны,
Заламывая голову и кисть.
А после пьяница багровый
С разрешения устраивал погром.
Он же ябедник дворцовый,
На суде окажется потом.
Мы в сём скрипим тысячелетия,
Падая избитыми в траву.
Глумятся над умами междометия
И всё ещё мы с Ноем на плаву.