Опять про баню
Лет до трёх я в баню не ходил. Мать мыла меня в тазу. Мать тоже нет. Она работала на руднике геологом и каждый раз поднимаясь на гора мылась в душе с хозяйственным мылом. Потом я подрос и стал, лет с трёх, ходить с матерью в женское отделение бани раз в неделю. Там меня сильно мылили, особенно голову, что мне сильно не нравилось. Мыло лезло в глаза. Потом обливали из тазика, приговаривая: «Как с гуся вода, так с мальчика худоба!» Потом мать просила какую нибудь женщину присмотреть за мной и бежала в парилку.
Вот оно моё время! Я делал вид, что играю в тазике с водой , подбегал к какой - нибудь молодой и стоЯщей женщине и хлопал её ладошкой по попе. Она с возмущением оборачивалась, а увидев меня улыбалась и говорила: « Вот озорник» и все хохотали. Потом ловили меня и тёрли мыльными мочалками, окатывали и отпускали. Старых я не шлёпал, боялся.
Потом, после войны, отец вернулся, я подрос и я стал ходить в баню с отцом. В бане был пол цементный. Скамейки из бруска без заноз и такие же решётки на полу перед ними. В раздевалке мы раздевались в шкафчике, отец одевал на запястье круглый жетончик с ключиком
от шкафчика и шли мыться. Все так делали.
Раз один мужик, в наколках, очевидно из бровады, жетончик с ключиком повесил не на запястье, а на член сделав петельку и так ходил. Потом сел на лавку мыться. А жетончик с ключиком провалился в щель между брусками. Потом когда он вставал жетончик попал поперёк брусков. Вот был вопль, а потом всеобщий
хохот.