Оконные витражи кладут за мною на пол незримые тени,
И вечная бледность света в ночи освещает путь.
А в сердце проедены дыры, но не молью, а просто ленью.
И нету лекарств от них, а время шепчет: забудь!
Жалящими огнями.
Чадящими дымом. Пугающими.
Уже давно в душе додыхает,
Свернувшись от боли,
я.
И время исчезло.
И стрелки напольных часов превращаются
В играющий похоронный марш
ад.
Смотрите. Любуйтесь на то, как я умираю:
Медленно,
Мучительно ляпаю собственной кровью-пеплом на пол.
А сердце, избитое ленью,
Давно уж ни в чём не уверенно.
Оно, как те же часы — по рёбрам стучит,
Но не маятником, а молотком.
Когда же я тресну? По швам разойдусь
И, осколками рассыпаясь во мглу,
затем соберу всё заново:
Весь мир, и саму себя?
Часы
бьют четыре,
Удар на удар накладывая,
Пытаясь поймать мой пульс.
Только, наверное, зря.
///
Ноябрь 14.