Над полем, не изранив плоть земли,
Над полем, над некошеной травою
И та, что меня за руку вела,
Была и вами, и ребёнком-мною.
Над полем… Над некошеной травою…
Замри, токката, шаг, остановись.
Кто в доме том не судят по ранжиру,
Слеза моя, в печали не пролейсь,
Не принимая приходящих пира.
Замрите, мысли – пусть не по ранжиру…
И тяжела рука твоя, фискал,
Во мне одной увидел апорию.
Открыв здесь бой, где лился фимиам,
Себя отпел над свежею могилой.
Стою на том!... не знаться с вражьей силой!...
…Так лейся, лейся, фимиам души,
Была я вами и ребёнком – мною,
И чувств высоких нам не потушить,
Изранив плоть, но не изранив поле…
Была я вами, не изранив поле…
Вы в дом вошли, спаситель мой и гость,
И к вам придя, сочту служить вам честью.
Дитя, что прочь гнала из жизни злость,
Пред вами и не знать фальшивой лести.
Вы в дом вошли… Сочту служить вам честью…
Так не гоните – не прогнать меня…
Мне дорога прийдешняя минута,
Минутой этой белый свет любя,
Над полем – к той двери, что здесь открыта.
И нет дороже той святой минуты…