СОВЕТЫ ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ
(Хроника духовной жизни)
ИЗ АНАТОЛИЯ СТАРШЕГО ОПТИНСКОГО
Учить я не запрещаю, это доброе дело — век живи,
век учись, но только начни-то с себя.
17.01.18 г.,
Собор 70-ти апостолов
(Продолжение завершающей главы)
... Как хотелось мне во вчерашней главе, после цитирования
перлов классического и постклассического мата, поставить
и самому прочитать какое-нибудь безупречно-талантливое
стихотворение, отдохнуть душой от современных, сегодняшних
гнобящих интернетских бестолковостей и нахрапистых
вычуров, порадоваться настоящему Божественному русскому
языку, его безграничным возможностям! Но сильно превышенный
объём вылившихся вчера заметок повелел: «Всё, на сегодня
хватит, пора и честь знать».
Правда, сейчас ничто не мешает вчерашему желанию осуществиться,
и начну я нынешнюю часть анализа изумительно проникновенными
есенинскими стихами:
* * *
Листья падают, листья падают.
Стонет ветер,
Протяжен и глух.
Кто же сердце порадует?
Кто его успокоит, мой друг?
С отягчёнными веками
Я смотрю и смотрю на луну.
Вот опять петухи кукарекнули
В обосененную тишину.
Предрассветное. Синее. Раннее.
И летающих звёзд благодать.
Загадать бы какое желание,
Да не знаю, чего пожелать.
Что желать под житейскою ношею,
Проклиная удел свой и дом?
Я хотел бы теперь хорошую
Видеть девушку под окном.
Чтоб с глазами она васильковыми
Только мне —
Не кому-нибудь —
И словами и чувствами новыми
Успокила сердце и грудь.
Чтоб под этою белою лунностью,
Принимая счастливый удел,
Я над песней не таял, не млел
И с чужою всесёлою юностью
О своей никогда не жалел.
Еще и по той причине захотелось поставить
настоящую классику, чтобы послужила примером,
как надо писать, и что надо читать, и на чём необходимо
учиться начинающим авторам, а в данном случае пиитам
множества сайтов, высыпавших, как говорят, подобно
маслятам после тёплого июльского дождя.
Да и нам, старикам, не один десяток лет отдававшим жизнь
русскому слову, русской духовной жизни, совсем не помешает
тысячное приобщение к живому, Божественному источнику,
который даёт сил и самому жить, и помогать другим идти
по славной пушкинской тропе в суетных потёмках нынешнего
запутавшегося в безбожии и безнравственности бытия.
Почему по тропе пушкинской? Да потому что она привела поэта
к Богу. Привела многих его почитателей. И нас приведёт, его потомков,
его сограждан, ежели мы решимся-таки вернуться к русским святыням.
Вот ведь и Есенин сказал в одной из самых поздних автобиографий,
что его всё больше тянет к Пушкину. И он уверенно шагнул на лучшую из
троп. И к Богу вернулся, стал ходить на исповеди и причащения,
как вспоминает его сестра Шура.
Пора переходить к основному содержанию завершающей главы — как
мы дошли до жизни такой и до антипоэзии таковской докатились. Но вот
что посоветовал, подсказал Макарий Оптинский:
«Не думай, что можешь скоро научиться духовной жизни;
она есть художество художеств; не одна теория, но и
практика нужна, при оной бывает много и преткновения,
и восстания». (Выпало жене, но и для меня злободневно).
Осмысление высказывания привело к мысли, что с выводами
спешить не надо. Старец как бы сказал тихонько: еще раз продумай
всё, просмотри с точки зрения духовной жизни, Истины Христовой,
и уж тогда — с Богом.
Так я и сделаю. За хронику примусь, как только тему хорошенько
осмыслю по высшей оценке...
(Продолжение следует)