Ушла надежда. Ящик пуст.
Безумно скучен мир без уст.
Но держит жизнь. И каждый день
теперь, как призрачная тень
былых услад и торжества
безумных пыток естества.
Невыносим телесный ад,
коль не доступен игр парад.
Но амальгама, как палач,
ехидно, – он не твой калач.
Мой – антиквариат, давно
свернулся в заскорузлый ноль.
Мелькнул надеждой тощий хвост,
отпал естественный вопрос:
кому нужна седая прядь?
Её не скрутишь даже в ***дь.