Как и чем оплачивается труд поэта в современном мире — его талант, муки творчества, его ненормированный рабочий день, ежегодно выливающийся в тысячи часов работы?
Где мера признания его одержимости созидательным процессом, всё ещё несущим эстетическое удовольствие людям, способным, пусть редко, прервать на мгновение свою циркуляцию в безумном броуновском движении, обеспечивающем их существование, и вслушаться, на радость автору, в звучание и смысл им написанного? Давайте замрём, чтобы осмыслить то, что он в экстазе создал для нас, а затем, терзаясь сомнениями, обрабатывал, как скульптор, отсекая лишнее, и полировал, чтобы добиться ювелирного блеска? Задумываемся ли мы о том, сколько душевных терзаний, пропущенных через поры своей тонкой души, испытал поэт, обнажаясь перед читателем, доверяя ему свои сокровенные мысли?
Аудитория поэта, в отличие от таковой художника или композитора, ограничена языковой принадлежностью. Ещё более она ограничена необходимостью сосредоточиться, вдуматься в суть написанного, осмыслить зачастую непростые философские пассажи, принять или отвергнуть жизненную концепцию автора, поверить или не поверить его опыту, позиции, отношению к миру и событиям, в нём происходящим.
Перед картиной можно стоять часами либо просто окинуть её взглядом, музыкальное произведение, опять же, не обязывает слушателя полностью проникнуться смыслом сочиненного. Каждый волен сам определить для себя глубину погружения в творение мастера. На поэтическом чтении этого сделать не удаётся: либо ты с автором, либо нет. Для того, чтобы получить удовольствие от написанного, надо «перетереть в пальцах» текст, погрузиться в него всей мощью своего интеллекта, почувствовать вибрации, в него заложенные, войти с ними в унисон.
И ещё один интересный аспект поэтического творчества:
Даже самый плодовитый поэт не в состоянии постоянно «осыпать» своих слушателей и читателей новыми произведениями. Я не говорю о графоманах, которые обычно пишут много и часто ни о чём. Я говорю о серьёзной поэзии — о Поэзии, в которой каждое произведение сродни изобретению: будь то экстраординарная мысль, неожиданный образ, свежая рифма, аллитерация, придающая стихотворению особое звучание. Для создания значительных произведений необходимы, помимо Богом данного дара, виртуозное владение огромным арсеналом выразительных средств, неординарный словарный запас, безупречный слух, логическое мышление, безусловная грамотность, да и просто интересная тема, способная взволновать. Теперь давайте осмыслим следующий факт: для того, чтобы «показать» несколько стихотворений, на создание которых у поэта ушло немало времени и сил, требуются считанные минуты. А дальше? Как-то так сложилось, что поклонники поэтического мастерства ждут от авторов постоянного обновления «репертуара», а «на бис» уже просят прочесть что-либо из понравившихся ранее стихов. Следовательно, нужно постоянно пополнять арсенал, а это — задача не из простых!
Всё это в гораздо меньшей степени относится к песенному жанру. Мы любим старые песни, знаем их наизусть, с удовольствием их поём или же подпеваем любимым исполнителям. Популярность бардовского движения, например, более отвечающего критериям массового искусства, вызывает у поэтов классического толка справедливую ревность, поскольку их искусство всегда была уделом избранных, и этот элитаризм растёт с каждым годом.
На наше свободное время, некогда распределяемое между дюжиной наиболее любимых и интересных занятий, нынче претендует великое множество различных соблазнов, дотоле неведомых, родившихся благодаря технологическим новшествам. Переориентировав молодёжь на новые «забавы», прогресс сыграл с поэзией злую шутку, отобрав у неё огромную армию поклонников.
Сегодня во многих книжных магазинах просто отсутствует раздел поэзии! Не читают...
А поэты не могут, не хотят остановиться, пишут и самоиздаются, а лучшие из них выступают не на стадионах, как в добрые старые времена, а по домам или в маленьких залах перед ограниченным контингентом седых голов, выросших с книгой в руках. Радуется глаз, когда в зале вдруг оказывается кто-либо из молодых, чья генетика сложилась таким образом, что они унаследовали любовь предков к слову.
Поэты упрямо верят, что аллегорические образы, метафорика их стихов и поэм дождутся своего часа, который и явится запоздалой платой за их непомерный самоотверженный труд.