Знал я голод, ведал хлад,
чад исчадья в недрах ада.
Всё не в радость, всё не в лад,
где жажда жизни лишь отрада.
Бессмертьем поем мы пророка,
безумству храбрых мы поём.
Но третейский суд в зеницу ока,
блистал в знамении своём.
Да буду ль счастлив я?
Не жизнь, - сплошное горе.
День тоску наводит на меня,
грустно мне, чего же боле?
Я житель мира вездесущий,
но не миром всем несущий.
Я питомец твой цветущий,
на поле брани в день грядущий.
Я твой невольный раб,
ты ничтожный мой владыка.
Я всё ждал и вот ты слаб,
теперь и ты ко мне по-дика.
Сложи права и власть всевышних,
неволь патриархов беспредел.
Познай ничтожность в роли лишних,
пожни плоды на которых зрел.
Судьбу уделом не принудишь,
на то и есть нам божья власть.
И сколь в неволю не наудишь,
все стремят лишь в рай попасть.
Но в этом мире, полном зла,
где моей любви поклонница жила.
И лишь только ей я обязан всем,
предел покинув всех проблем.