Аппендицит - это хирургическая операция по удалению аппендикса, малюсенького отростка слепой кишки ;. Не Знаю, правильно ли я отразил в названии суть данного рассказа, но мне хотелось поведать с юмором о совсем не смешных, но всё же очень забавных вещах нашей жизни, о том, что произошло со мной во времена юности. Мне кажется если покопаться, то у каждого человека найдется история, о которой без улыбки и не вспомнишь. Итак, обойдёмся в этот раз без философии и иных серьёзных размышлений, но обратим свой ироничный взгляд на казусы нашего бытия.
Данная история произошла в году 1988, когда я учился в радиотехникуме, довольно престижном учебном заведении в своем роде, поступить туда было не просто. Проснувшись ранним весенним утром я ощутил странный дискомфорт внутри - вроде болит живот, но как то странно, боль не локализуется в одном месте, а блуждает. Лежу, жду, поход в места не столь отдаленные облегчения не принес, а время идет. Сегодня понедельник, нужно ехать на учебу, но чую, не узрят меня сегодня мои одногрупники ;. Отец, бывший со мной дома, вызвал врача. Потекли минуты ожидания, сдобренные физическими мучениями, не столько сильными, сколько неопределенными и выматывающими. Врач пришла около полудня, осмотрела и дала нагоняй отцу, что мол надо было скорую вызывать, а не врача дожидаться - возможен аппендицит. Врачиха выписала направление в больницу и сказала отправляться немедленно. Не Помню, почему мы не воспользовались услугами скорой, но поехали мы в больницу на трамвайчике, благо всего несколько остановок. Самообслуживание началось, хотите в больницу - идите своими ногами. Неспешным шагом, дабы не растрястись, достигли приёмного покоя. Дежурный хирург вынес свой вердикт - аппендицит, будем резать. Ну резать, так резать, вы врачи, вам виднее, только бы избавиться от сей напасти. Вообще аппендицит считается у врачей самой простой операцией, о которой и переживать то не стоит, но вот его осложнения...Если вовремя не вмешаться, то наступает перитонит, когда аппендикс лопается, а его содержимое растекается по брюшной полости, вызывая интоксикацию, а вот тут уже, если вовремя все не почистить, возможен переход в мир иной ;, то бишь, летальный исход. Итак, оставив меня в лапах родного минздрава, батя ушел, а меня начали готовить к операции.
Пожилая санитарка, из племени Авраама, посредством безопасной бритвы, подготовила операционное поле для эскулапов, нещадно сбривая всю имеющуюся растительность. Я смотрел на данный процесс отрешённо и абсолютно инфантильно, полностью вручив себя в руки судьбы. Одели меня в больничную одежду: какая-то куртка и полосатые штаны, типа пижамных, длиной своей заканчивающиеся чуть ниже колен - явно не по росту. Молоденькая медсестра сопроводила в предоперационную палату, на второй этаж, без лифта, по лесенке, а когда подходили к палате, то я почувствовал себя объектом пристального внимания. Напротив палаты простирался небольшой холл, где другие подопечные минздрава мирно смотрели телевизор, видимо ожидая обеда. Появление худощавого отрока, высокий рост которого подчеркивали полосатые штаны, неожиданно заканчивающиеся ниже колен, заставило всех отрешится от телевизора и пристально посмотреть в мою сторону. Когда дверь палаты за мной закрылась пациенты, видимо сочтя моё появление иллюзорным видением, почти миражом, вернулись к голубому экрану. В палате стояло 4 койки, параллельно друг другу, изголовьями к одной стене, на крайней кто-то лежал. Я занял место у окошка и стал ждать. Менее чем через час за мной пришла медсестра и пригласила следовать за ней в операционную. Ни тебе каталок, ни санитаров, хотите на операцию, идите самостоятельно - самообслуживание продолжалось. В просторной операционной страдальца встретили две сестрички довольно молодого возраста и предложили раздеться. Как, здесь, посреди комнаты? Где нет ни ширмочки, ни закутка, совсем? До гола? Да я даже в военкомате на комиссии был в трусах, которые предательски спускались лишь на мгновение, перед особо любопытным членом врачебной комиссии. Видя мою минутную нерешительность, одна медсестра сказала что-то другой - не помню что - а я, в ту минуту, раз и навсегда решил для себя, что служители Асклепия ( бог врачевания), являются для больного аки ангелами, в белых одеяниях, то есть существами бесполыми и бесстрастными ; - не мужчина и не женщина, а ВРАЧ - некий особый вид. Холодный воздух операционной бодрил уже незащищенное одеждой молодое тело, которое смело направилось в самое её сердце, к столу. Самообслуживание достигло своего апогея - пациент сам, лично, взгромоздился на эшафот - операционный стол, получив по дороге, в виде венца за храбрость, небольшую шапочку на голову, как говорится - без трусов, но в шляпе ;. Кстати, забавное сочетание - операционный стол - есть в нём что-то гастрономическое, особенно если учесть, что хирурги, стоящие вокруг него, держат скальпели, то бишь ножи - не хватает только ложек и вилок - и сюрреалистическая трапезная, неких санитаров человечества, может предстать перед глазами, как некое неизвестное искусствоведам полотно Сальвадора Дали ;( а что? волки поедают больных животных, а хирурги избавляют человечество от больных людей - стоп, ну и понесло же меня в жуткие дебри, вернёмся к юмору и только к юмору). Пришёл гроза и ужас, всех неполадок человеческого организма, великий конструктор, могущий отсечь загубленное и связать воедино действующее ( только бы ничего не забыл из своего арсенала в теле подопечного ;) - хирург, который сразу распорядился вколоть мне, в распятые крестом руки, дозы морфия и новокаина, так сказать - наркоз. Велев мне считать, он стал медленно обходить вокруг стола, не забывая поглядывать за моей реакцией. На втором круге силуэт этого кота-Баюна стал расплываться в нечто неопределенное, видение стало исчезать и взор потух - я провалился в сон. Сон, даже вызванный наркозом, интереснейшее состояние человека, где нет боли, страдания, переживаний, а также радости, веселья и страха. Во сне ни холодно, ни жарко, нет голода и сытости, нет положительных и отрицательных черт человеческого характера, а есть лишь темнота, тишина и покой, покой, покой, правда может нагрянуть сновидение, где всё вышеозвученное очень даже может быть и в избытке. Мой сон сновидение не возмущало, я был тих и покоен...а врачи делали своё дело.
Очнулся я ближе к вечеру на той же койке и в той же палате, откуда отправлялся накануне в неизведанное. День клонился к вечеру, но было ещё светло и закатные лучи солнца косыми штрихами ложились на противоположную стену, высвечивая картину с пейзажем. Именно на неё, в первую минуту пробуждения, и упал мой взгляд - картина поползла по стене вправо; я вернул глазами её на место - картина опять ушла вправо. Голова кружилась, значит наркоз ещё не прошёл. Я огляделся - в палате никого, койка, ранее занятая, была пуста. Сознание потихоньку возвращалось и я стал ощущать своё тело. Оно, голенькое, лежало укрытое чьими-то заботливыми руками, лёгким одеяльцем, на лоне живота покоилась грелка со льдом, которая уже изрядно подтаяла и булькала при каждом движении. Но парадокс был в том, что руки были свободны!.. А теперь маленькое отступление. Как-то мой друг, живущий в одном подъезде со мной, рассказывал мне о том, как у него произошло знакомство с аппендицитом. После операции, правда проходящей в детской больнице, он очнулся с привязанными к кровати руками, чтобы не расчёсывал зудящий послеоперационный шов. Пить ему разрешили не сразу, а еду постепенно вводили в рацион так, что полноценный приём пищи у него состоялся лишь на третий день, а вставать и ходить ему разрешили лишь на пятый. Памятуя его рассказ, я ожидал нечто подобное и уже готовился стоически перенести все ограничения, а тут...Первый шок, правда приятный, испытал я от свободных рук, хотя шов у меня и не чесался, ну ладно , думаю, может забыли или порядки здесь другие - другие поразительные открытия были впереди. Тем временем дверь в палату, как в часах с кукушкой, отворилась и в неё, на краткое время, ввалились родители узнать всё ли в порядке с ребенком. Дитю было явно не до них и, утомлённое первыми впечатлениями оно опять отправилось к Морфею. Сон был глубок и покоен, сновидений не было.
Утро второго дня принесло новые сюрпризы. Я проснулся, валяюсь, вдруг открывается дверь, входит симпатичная медсестра и приносит мне завтрак - да, да, полноценный завтрак - по-моему: омлет, кофе с молоком и кусок хлеба с маслом - и никаких урезаний в рационе. Я вторично испытал шоковое состояние, но робко задал вопрос, о том можно ли мне вставать. Ответ прозвучал, как нечто фантастическое, оказывается мне не только можно вставать, но и непременно ходить, так и сказала, мол нечего залёживаться. Я встал, натянул штаны, попробовал сделать несколько шагов и рухнул на широкий подоконник пятой точкой - голова ещё кружилась. Весь мой ожидаемый сценарий, разворачиваемых событий, рухнул - я испытал последний шок и подумал:"А как же теперь!?" К обеду меня перевели в обычную палату, человек на 5-6 и потекли больничные будни, правда быстро вытекли, ибо мало их было, дней этих.
В палате был ещё один паренёк, мой ровесник, жертва аппендицита, вот он то и составлял мне компанию. Ну чем могут заниматься пара обычных пацанов в больнице, ну конечно болтать без умолку, травить анекдоты ( я всегда знал на память множество) и шляться по коридору. Конечно я взял с собой один из томов " Войны и мира", который мы проходили по литературе, но читал немного ( для такого писателя как Толстой, обстановка была не соответствующая). Вот мы и общались с утра до вечера, обменивались анекдотами и хохотали от души. Но вот в чём была проблема, когда человек смеётся, то происходит содрогание мышц живота, а у нас у обоих там шов, поэтому эти сокращения не очень приятно отдавались в нём. Выход был найден интуитивно - перед тем как рассмеяться мы просто придавливали это место рукой и можно было ржать ;. Шараханье по коридору, тоже доставило весёлый момент. Как-то раз идём, я по одной стеночке цепляясь руками, приятель по другой ( ходить по середине было неудобно - хвататься не за что), оба скрюченные в три погибели - шов то тянет, идём как два старичка. Навстречу, бодренько, семенят две старушки, увидев нас остановились, проводили долгим взглядом и одна другой со вздохом сочувственно молвит, мол глянь, как молодых-то скрутило! А мы продолжали ползти дальше. В следующий раз, прогуливаясь, согбенно, по коридору, я ощутил чью-то массивную руку, опустившуюся мне на плечо и глас, откуда-то сверху глаголющий, что разгибаться-де надо, а то спайки кишечника будут и повторно резать придётся. Голос смолк, массивная фигура в белом удалилась по коридору, а я стал медленно расправляться, не желая быть зарезанным вновь.
Швы сняли уже в четверг, кстати я по наивности предполагал, что хирургический шов подобен портняжному и переживал, как его, с таким количеством стежков снимать будут, а оказалось всё намного проще - раз и готово, но всё-таки неприятно. В пятницу меня уже выписали и я неспешным шагом ковылял к дому - общение с минздравом длилось всего пять дней.
Вот такая история приключилась со мной и она имела приятные последствия в виде освобождения от физкультуры до конца года. Когда по расписанию был сей предмет, я на абсолютно законном основании отправлялся болтаться где-нибудь, а если урок стоял последним, то мысленно показывая одногруппникам язык, уходил домой ;.
© ( А.В.Чурсин)
P.S. Друзья - читатели, я от всей души стремился написать этот рассказ максимально юмористически, получилось или нет - вам судить. Вы также можете оказать автору финансовую поддержку, ибо ничем иным, кроме как публикацией своих литературных произведений в сети он заниматься пока не может ( здоровье не позволяет), реквизиты банковской карты здесь https://vk.com/wall389303649_92. Спасибо за внимание.